Мартовские дни 1917 года - [12]
Керенскій не поѣхал по казармам, как он предлагал в частном совѣщаніи членов Гос. Думы. Об этом проектѣ он вообще ничего не говорит в воспоминаніях. Разсказывает он другое. С утра он принял мѣры к тому, чтобы мятежныя части направились в Думу, по телефону из Думы убѣдив нѣкоторых из своих друзей заняться этим дѣлом. В тревожном нетерпѣніи Керенскій ожидал прибытія этих частей, чтобы открыть им двери Думы и закрѣпить союз мятежных солдат с народными представителями — союз "единственно который мог бы спасти положеніе". С волненіем Керенскій бѣгал от окна к окну, отправляя посланцев на сосѣднія улицы, посмотрѣть — не идут ли возставшія войска. Они не шли. Гдѣ же "ваши войска" — спрашивали его негодующіе и обезкураженные депутаты. Иниціатор прихода мятежных войск к Думѣ начинал уже серьезно безпокоиться затяжкой, с которой войска и народ запаздывали появиться перед Таврическим дворцом, когда раздался крик: идут. Керенскій и другіе лѣвые депутаты бросились им навстрѣчу с привѣтствіем и убѣжденіем взять на себя защиту Думы от "царских войск". Революціонная армія приняла на себя охрану дворца. В "Извѣстіях" журналистов было напечатано: "около 2 час. сильные отряды революціонной арміи подошли к Государственной Думѣ". В эти сильные отряды превратились безпорядочныя группы, перемѣшанныя с разношерстной уличной толпой. Так положено было начало легенды, занесенной Черновым на страницы своего повѣствованія о рожденіи революціонной Россіи в таких выраженіях: первые три возставших полка, волынскій, литовскій и измайловскій, истребив одних офицеров и заставив разбѣжаться других, были приведены к Гос. Думѣ штатским прис. пов. Н. Д. Соколовым". Впрочем, У этого послѣдняго имѣется конкурент: бывшая в то время в Петербурга французская журналистка Amelie de Nery (Маркович) записала в дневник, что честь и слава привести революціонную армію к Таврическому дворцу принадлежит близкой ея знакомой "Сонѣ Морозовой" ("тов. Соня" не мифическая личность — она фигурирует в большевицком окруженіи). Самаго факта возстанія цѣлых полков и истребленія части офицеров не было — убит был начальник учебной команды волынскаго полка шт. кап. Лашкевич, — убит был в спину посланной вдогонку пулей (по другой офиціальной версіи он застрѣлился).
Одна легенда порождает другую. Можно считать установленным фактом, что к вечеру 27-го в Таврическом дворцѣ появилась сборная команда, имѣвшая признак нѣкоторой организованности, которая и приняла на себя охрану Думы и несла караульную службу в послѣдующіе дни. Эту часть, состоявшую преимущественно из солдат 4-й роты Преображенскаго полка (расположеннаго в Таврических казармах) привел унт. оф. этого полка Круглов. Легенда расцвѣтила факт, и на страницах "Хроники февральской революціи" можно прочесть: вечером в Таврическій позвонили из офицерскаго собранія Преображенскаго полка. В полном составѣ Преображенскій полк с офицерами во главѣ направлялся в Гос. Думу. Это положило конец колебаніям Милюкова. Временный думскій комитет в организованной войсковой части нашел свою поддержку и рѣшил взять власть в свои руки". В изображены секретаря Родзянко Садикова (предисловіе к посмертному изданію воспоминаній Родзянко) полк явился в полном составѣ со всѣми офицерами и командиром полка кн. Аргутинским-Долгоруковым[26]. Легенда эта происхожденія 17 г., когда в кругах "цензовой общественности", с одной стороны пытались объяснить, почему в момент революціи в распоряженіи Временнаго Комитета не оказалось ни одной организованной военной части, тогда как все предреволюціонное время проходило под знаком подготовки дворцоваго переворота, и стихійное выступленіе лишь предупредило ожидавшійся в началѣ марта акт, а с другой стороны пытались смягчить обостренія между командным составом и солдатской массой, вызванныя неучастіем офицерскаго состава в движеніи 27-го, и создать впечатлѣніе, что офицеры полка всегда слѣдовали славным традиціям своих предшественников "декабристов" и что "первый полк" имперіи был всегда "за свободу". Эту цѣль и преслѣдовала изданная Временным Комитетом брошюра тогда еще начинавшаго беллетриста Лукаша, который записал разсказы офицеров и солдат запаснаго батальона л. гв. Преображенскаго полка. Лукаш повѣствует, как 27-го утром в предвидѣніи надвигающейся грозы командный состав полка собрался в офицерском собраніи на Милліонной и по предложенію кап. Скрипицина рѣшил выйти на площадь Зимняго дворца и постараться собрать там другія гвардейскія части ("измайловцев, егерей и семеновцев") — не для того, чтобы противодѣйствовать революціи, но, чтобы избѣжать кровопролитія, "внести порядок в ея мятущійся поток", и, "как организованная сила, предъявить требованія правительству"[27].
Подражаніе "великому историческому стоянію" в декабрьскіе дни 1825 г. оказалось излишним, и собравшіеся 27-го на Дворцовой пл. ушли в казармы! Вечером, в 7 час, старшіе офицеры во главѣ с командиром полка "сошлись вновь в том же офицерском собраніи и рѣшили признать власть временнаго правительства. В энтузіазмѣ младшіе преабраженцы бѣгут в казармы, произносят пламенныя рѣчи о той свободѣ, которую ждали болѣе "ста лѣт". В разгар энтузіазма появился в. кн. Кир. Вл., который присоединился "всѣм сердцем" к происшедшему. Было сообщено в Думу. В третьем часу ночи в Преображенскій полк прибыл назначенный комендантом возставших частей полк. Энгельгардт и привѣтствовал героическое рѣшеніе команднаго состава, прекратившее всѣ колебанія Родзянко встать во главѣ Времен. Комитета: теперь можно сказать, что мы уже побѣдили". Утром Преображенскій полк с оркестром музыки двинулся по Милліонной ул. к Гос. Думѣ.
Вниманию читающей публики предлагается замечательный 7-томник. Замечателен он тем, что будучи изданный товариществом Сытина к 100-летней годовщине войны 12-го года, обобщил знания отечественной исторической науки о самой драматичной из всех войн, которые Российская империя вела до сих пор. Замечателен тем, что над созданием его трудилась целая когорта известных и авторитетных историков: А. К. Дживелегов, Н. П. Михневич, В. И. Пичета, К. А. Военский и др.Том второй.
Согласно официальной версии, император Александр I умер во время путешествия по России от стремительно развивавшейся болезни. Однако если попытаться внимательно рассмотреть события в жизни императора и его взаимоотношения со своими приближенными, то картина складывается совершенно иная. В своей работе известный историк С. П. Мельгунов пытается ближе подойти к разгадке царской трагедии путем детального описания лиц Александровской эпохи — тех, с которыми он замышлял либеральные реформы, и тех, кто оказался его соратниками в период переоценки его взглядов.
В настоящее время (2000-ый год) за давностью лет рассекреченные немецкие архивы полностью подтверждают утверждения С. П. Мельгунова, сделанные им ещё в 20-ые года - финансирование Ленина немецким генеральным штабом.О чём предлагаемый читателю его труд.
Вниманию читающей публики предлагается замечательный 7-томник. Замечателен он тем, что будучи изданный товариществом Сытина к 100-летней годовщине войны 12-го года, обобщил знания отечественной исторической науки о самой драматичной из всех войн, которые Российская империя вела до сих пор. Замечателен тем, что над созданием его трудилась целая когорта известных и авторитетных историков: А. К. Дживелегов, Н. П. Михневич, В. И. Пичета, К. А. Военский и др.Том третий.
С.П. Мельгунов – самый крупный историк русского зарубежья, а может быть, и всей отечественной науки XX века по этим вопросам. До революции он являлся признанным авторитетом по истории русской церкви, прежде всего старообрядчества, сектантства. Под его редакцией вышли многотомные коллективные труды, составляющие гордость русской историографии: "Великая реформа 19 февраля 1861 г." (7 т.), "Отечественная война и русское общество" (6 т.), "Масонство в его прошлом и настоящем" (З т.). В 1913 году совместно с В.И.Семевским Мельгунов организовал крупнейший русский исторический журнал "Голос минувшего" и редактировал его на протяжении 10 лет (вышло 65 томов)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассматриваются отдельные аспекты деятельности Союза вооруженной борьбы, Армии Крайовой и других военизированных структур польского националистического подполья в Белоруссии в 1939–1953 гг. Рассчитана на историков, краеведов, всех, кто интересуется историей Белоруссии.
В книге Тимоти Снайдера «Кровавые земли. Европа между Гитлером и Сталиным» Сталин приравнивается к Гитлеру. А партизаны — в том числе и бойцы-евреи — представлены как те, кто лишь провоцировал немецкие преступления.
Настоящая книга – одна из детально разработанных монографии по истории Абхазии с древнейших времен до 1879 года. В ней впервые систематически и подробно излагаются все сведения по истории Абхазии в указанный временной отрезок. Особая значимость книги обусловлена тем, что автор при описании какого-то события или факта максимально привлекает все сведения, которые сохранили по этому событию или факту письменные первоисточники.
Более двадцати лет Россия словно находится в порочном замкнутом круге. Она вздрагивает, иногда даже напрягает силы, но не может из него вырваться, словно какие-то сверхъестественные силы удерживают ее в непривычном для неё униженном состоянии. Когда же мы встанем наконец с колен – во весь рост, с гордо поднятой головой? Когда вернем себе величие и мощь, а с ними и уважение всего мира, каким неизменно пользовался могучий Советский Союз? Когда наступит просветление и спасение нашего народа? На эти вопросы отвечает автор Владимир Степанович Новосельцев – профессор кафедры политологии РГТЭУ, Чрезвычайный и Полномочный Посол в отставке.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.