Марсианская роза - [75]

Семилапка была сыта, она безразлично разглядывала меня, потом решила, что я не представляю для нее опасности, вытащила голову из складок и блаженно вытянулась на ржавом песке, подставляя тело кварцевым лампам. Жару она переносила так же великолепно, как и холод. По всему чувствовалось, что на Земле ей понравится.

До обеда я провел время в управлении. Административная деятельность была поставлена хорошо, информация из всех куполов поступала своевременно, решения принимались сразу же, в наиболее тяжелых случаях дежурные администраторы быстро совещались и принимали решение сообща. Бакунов поставил работу четко, это надо было признать сразу. Но, быть может, я все-таки был дилетантом, неспособным дать правильные оценки происходящему? Тем не менее организация работы администраторов мне понравилась — они принимали решения спокойно, без лишнего напряжения, хотя дежурило всего три человека.

На обзорных экранах было видно, как готовится к обратному старту «Пилигрим». Огромная пятипалая черепаха стояла близ стартового корпуса, к ней постоянно подлетали грузовозы, с них перегружали грузы, адресованные на Землю, в обширные грузовые глубины корабля. Два ядерных реактора, которые во время полета находились на удаленном от основного корпуса расстоянии, сейчас были втянуты, и техники занимались их профилактическим осмотром, меняли выработанные блоки, проверяли проводку — словом, делали все необходимое, чтобы планетолет долетел до Земли.

Грустно было думать, что он улетит к Земле без меня. Мне уже надоел трехмесячный перелет, заполненный бездельем и совершенно ненужным мне режимом. Хотелось домой, я был бы совсем не прочь искупаться, заказать на дом обед из китайского ресторанчика, позвонить Анне и договориться о встрече. Все-таки перед отлетом я вел себя по-свински, а в день отлета даже не позвонил ей. Ничего, когда вернусь, я постараюсь исправиться. Отправлю ей букет роскошных роз… нет, лучше тюльпанов, да, черных тюльпанов, Анна их обожает. А потом приглашу ее в «Максим» и поражу ее воображение чем-то экзотичным, вроде ямайского бонга-бонга и фруктами из разных стран мира. Быть может, это подействует, и она сменит свой гнев, с которым, несомненно, встретит меня, на милость. Конечно, она разочарована, мы встречаемся уже год, а я до сих пор не сделал даже намека на предложение, да что там, я ни разу не намекнул ей на возможность такого предложения.

Когда у человека портится настроение, надо обязательно выпить. Спиртное растормаживает, неприятности начинают казаться вполне преодолимыми, на худой конец терпимыми, а окружающие люди перестают тебя раздражать. Впрочем, тут я, наверное, не прав, бывают и иные варианты. Есть среди косморабочих некий Гена Бык, так тот обязательно сначала добирает до нормы, после которой ему кажется, что люди к нему относятся враждебно и подсмеиваются втихомолку над ним. Вот тогда он и отвязывается. Его не пугают штрафы, которые на него накладывают, трехдневное пребывание в штрафном изоляторе, которое уже несколько раз на него накладывал нетерпимый к нарушениям общественного порядка Грикополюс. Его вообще ничего не пугает, даже возможность попасть под раздачу более сильного и получить, наконец, по морде.

Кстати, я заметил, что в последнее время мой объект, на которого я нацелился еще в полете, водит знакомство с этим буяном. Вообще, странная подобралась компашка: татуированный и с исполосованным горлом мужик, которого иначе как Лукой никто не называл, притворяющийся простодушным придурком армянин, который на самом деле был весьма и весьма себе на уме, Гена Бык, еще один постоянно улыбающийся тип, франтоватый француз по фамилии Девилье, и мой объект, который с ними сошелся на удивление быстро и, как мне показалось, стал играть не последнюю скрипку в этом удивительном ансамбле. Когда такая группировка появляется на Земле, она быстро превращается в то, что именуют преступным сообществом. Но здесь, на Марсе, они вели себя удивительно скромно — пили, резались в карты, время от времени учиняли какой-нибудь мордобой, тискали (и не только!) девиц из ресторанного кордебалета, но серьезных нарушений не допускали. Впрочем, и в этом случае я, возможно, ошибаюсь: если ты не попался, то это не значит, что ты ничего не совершил.

Глава четвертая

1. ВЕРНОН ГУСТИЦКИ, ИНСПЕКТОР ЗВЕЗДНОЙ ПОЛИЦИИ

Живые песчинки окружили меня, словно струи воды, они вились вокруг скафандра, а я тревожно выжидал время — вот наверху подходят к догорающим обломкам мотонарт, вот они осматриваются по сторонам и видят, что барханы чисты и, следовательно, я сгорел среди обломков, вот совещаются… на это надо было дать больше времени, чем обычно, ведь скафандра они в пламени заметить никак не могли… но начальству обязательно скажут, что видели. У бандитов, а особенно у китайцев, неисполнение приказа карается жестоко, очень жестоко. Положение у меня было жутковатое. На часы я взглянуть не мог, что происходило наверху, не видел, а песчаные струи увлекали меня куда-то вниз, и это было самым неприятным.

Помните, что когда-то писали о каналах Марса. Вот уж побудили они в свое время фантазию человека! А все оказалось куда проще — никаких марсиан, каналы на Марсе, которые, казалось бы, могла прорыть только вода, возникли при оползнях сухого порошкообразного материала. Помнится, еще в начале XXI века Трой Шинброт утверждал, что слабая гравитация Марса дает возможность более продолжительных камнепадов, чем на Земле. Вот и оползни, тот самый оживающий песок, создавали такие черты рельефа, которые обычно ассоциируются с текущей водой. Во время оползней сухого песка частицы фактически плывут в воздухе, а потому ведут себя очень похоже на жидкость. При более слабом гравитационном поле это оседание происходит медленнее. Более того, разреженная атмосфера Марса снижает силы трения, воздействующие на частицы, так что они перемещаются быстрее. На тех же принципах действовали и зыбуны, неясным оставалось лишь то, что именно вызывает движение песчаных масс. Еще в прошлые времена, когда шли исследования «марсоходами», выяснилось, что почва на «потревоженных» зондом участках ведет себя наподобие скользящего по полу ковра, смещаясь в сторону и образуя складки. За это ее прозвали «волшебным ковром». Как показали дальнейшие исследования, под поверхностью находился слой с крайне необычными свойствами, которые изучались до сих пор.