Маршал М. Н. Тухачевский - [5]

В Петрограде Михаил Николаевич прежде всего явился в казармы своего гвардейского Семеновского полка, находившегося на Юго-Западном фронте. Теперь в них размещались резервисты. После короткого отпуска он 20 ноября прибыл в полк. Здесь Михаил Николаевич встретил братьев Николая и Александра. Тухачевский принял командование 9-й ротой. В документах штаба он стал именоваться Тухачевский 1-й К

ГЦГВИА, ф. 2584, on. 1, д. 8001, л. 79.

С народом

К моменту возвращения М. Н. Тухачевского в Россию в армии произошли большие перемены. В Инголыптадт доходили о них слухи. Однако многое оказалось для Михаила Николаевича неожиданным. Солдаты не отдали ему чести. Теперь это было не принято. Но встретили фронтового офицера, бежавшего из плена, с уважением и нескрываемым интересом, хотя и настороженно. После революции офицеров в полку осталось немного. Некоторые бежали на юг к Каледину и Корнилову. Другие притаились в Петрограде, выжидая, как развернутся события.

Тухачевского, офицера хотя и строгого, но демократа по натуре, не шокировала вольность обращения к нему солдат. Он и раньше был с ними прост, относился уважительно и по-командирски заботливо, за что неизменно пользовался их любовью. Он «не гнушался знакомством с солдатами даже в те проклятые времена, когда офицеров и солдат разделяла глубочайшая пропасть», — писал о Тухачевском один из его сослуживцев по Семеновскому полку, в то время старший унтер-офицер, П. Д. Рябов ^{5. Вот и теперь солдаты признали его «своим» и вскоре избрали командиром роты.}

Новые порядки в армии Михаил Николаевич воспринял как неизбежное веяние революции. Но никогда не сомневался в том, что, какими бы ни были внешние формы отношений между начальником и подчиненным, они должны строиться на основе жесткой воинской дисциплины. Кадровый военный, он не представлял иных порядков в армии, так же как не мыслил государства без регулярной армии. Но пока он пе спешил высказывать свои мысли, больше прислушивался к полемике других — как офицеров, так и солдат, старался разобраться в том новом, неизведанном, что несла с собой революция.

Михаила Николаевича прежде всего мучил вопрос: что станет с армией? Ведь и сами большевики еще не представляли четко, какие по своему устройству вооруженные силы будут защищать рожденное революцией государство. А когда старая армия пошла на слом, каждый из офицеров задумывался и о том, что будет с ним. М. Н. Тухачевский, искренне принявший Октябрьскую революцию, готов был служить обновленной родине и защищать ее с оружием в руках. Однако уже в начале 1918 г. Семеновский полк расформировали, а его демобилизовали. Подпоручик старой армии М. Н. Тухачевский оказался по у дел.

Невеселым вернулся Михаил Николаевич к семье, во Вражское. Случилось пепредвидепное. Он оказался не-пужпым новой России. Так с горечью думали многие бывшие сослуживцы Тухачевского. Профессиональные военные, не знавшие другого дела, они оказались в растерянности. Некоторые, еще не сделавшие твердого выбора, невольно поглядывали на Доп и Кубань. Они знали, что там-то были иужпы. Там ожидала их привычная служба, давно усвоенные армейские порядки. Но у одпих пе хватало решимости, и они опускались на житейское дно. Другие решались и оказывались в белой армии вместе с убежденными врагами революции, в чем нередко потом раскаивались. Значительная часть бывших офицеров, особепно воепного времени, остались верными своему народу. Они старались войти в новую жизнь, найти достойное применение своим знаниям и опыту на новом поприще. Многие из них, как и Тухачевский, не теряли надежды вернуться со временем на военную службу и найти свое место в повой армии.

Михаил Николаевич решил заняться восстановлением подорванного в пемецком лагере здоровья и пришедшего в упадок семейного хозяйства. Мать и сестры жили во Вражском исключительно своим трудом. Новые хозяева земли — крестьяпе решением сходки оставили им дом, выделили приусадебный участок и все необходимое для хозяйственных работ.

С волнением следил Михаил Николаевич за военными событиями начавшейся в стране гражданской войны. Радовался, что первые вооруженные очаги контрреволюции были подавлены отрядами Красной гвардии, революционных солдат и матросов. Однако силам внутренней контрреволюции все большую помощь оказывали империалистические державы. Уже с поября 1917 г. они разрабатывали планы военной интервенции против первой в мире Советской Республики. Становилось очевидным, что сил Краспой гвардии, создапных для завоевания власти народа, недостаточно для защиты революции. И вот наконец в Пензу пришло известие о декрете Совета Народных Комиссаров Республики от 15 января 1918 г, о создании Рабоче-Крестьянской Красной Армии,

Радостное для Михаила Николаевича известие букг вально окрылило его. Смущало лишь одно: в армию, согласно установленному положению, принимались добровольцы только из «наиболее сознательных и организованных элементов трудящихся масс». Он к этим классам не принадлежал. И все же верил, что его военные знания и боевой опыт будут нужны новой армии. Не раздумывая долго, отправился в Москву. Остановился в Большом Афанасьевском переулке у старых знакомых — Кулябко.