Марш Обреченных. Финал - [45]

Шквал мыслей и переживаний!

Важич тяжело приоткрыл, будто налитые свинцом веки, чтобы понаблюдать за размеренными движениями верного Жама. Верного Жама? В свое время Конрад Гадж тоже был верным человеком, также как и Арвин Робс, да и мейстер Лукас. Таких доверенных людей шатается по резиденции немыслимое количество.

За спиною Жама суета…

Гм!

А это еще кто?

— Ваша милость позволит?

Важич чуть не вздрогнул, за месяц он совсем отвык от громких звуков. Правда, сразу узнал явившегося гостя — Верховный канцлер Мейдрина сир Томаш Иртвин. Именно на нем, то есть на его кандидатуре в отсутствие графа Коршуна Альвинский остановил свой придирчивый выбор. Именно канцлеру, спустя неделю раздумий, Важич решил посвятить в ряд скрупулезно осмысленных планов и идей.

— А сир Иртвин, входите-входите, не задерживайтесь! В комнате приоткрыто окно и порядком дует, но я осмелился ослушаться медоков и взяться за собственное лечение старыми проверенными методами, — герцог широко улыбнулся, наверное, в первый раз за весь месячный карантин, поэтому улыбка вышла у него вялая и беглая. — Воздух. Регулярное питание. Травяные отвары и минимум магии.

Томаш взаимно лыбился, присаживаясь в массивное кресло напротив. Действительно Альвинский выглядел неважно, серый оттенок лица и бледность на щеках, под глазами тяжелые мешки, веки налиты свинцом, губы — мертвенно-красные. Если бы государь Королевства не двигался и не говорил, канцлер мигом бы подумал, что владыка умер, покинул грешный мир Зоргана навеки. Но Важич держался. Медленно и постепенно крепчал и выздоравливал. День ото дня. В герцогской канцелярии считали и гадали, когда же господин, наконец-то, станет на ноги?

— Жам, хватит колотить чашку, оставь! Принеси лучше сиру Иртвину тоже чаю! Не травяного, а черного, крепкого, правильно Томаш?

Сир Иртвин вежливо кивнул, сегодня, в таком состоянии герцогу можно было простить все, даже простоту и некоторую бестактность в разговоре.

— Ты прости старика, что потревожил тебя, у тебя, наверное, и без меня дел по горло? А тут я еще лезу со своими проблемами. Не обижайся, Томаш!

Верховный канцлер сдавлено кашлянул, прочищая горло, отгоняя неловкость и ошарашеность, он давно не помнил случая, чтобы владыка Королевства Людей вот так просто и без официоза вел с ним беседу? Благо с комнаты успел убраться Жам, да и на магическую защиту от прослушивания вполне можно понадеяться. Значит, сейчас предстоит весьма откровенный и щекотливый разговор? Высшая степень важности!

— Ну что вы, ваша милость, зачем вы так? Вы когда-то говорили, что наши два государственных аппарата — единое целое звено. Как только я получил весть о вашем выздоровлении и желании свидится, тут же бросил дела и примчался. Мы и не надеялись, что вы так быстро окрепнете. Станете на ноги…

— Да куда там! Еле сижу, а ты уже — на ноги вставай! Еще недели две валяться в постели.

— Дай Аллон вам силы!

Сир Иртвин стал переживать, а не слишком Важич перегибает палку со своей немощью, может, точно окреп и втихаря играется? Следит с высока, да присматривается, шпионов и отступников разоблачает?

Вернулся Жам с пустой пузатой чашкой с расписными боками и позолоченной вязью.

Томаш махнул на него рукой — мол, я сам справлюсь, иди!

Канцлер придвинул прибор к сахарнице и всыпал в душистый заваренный чай три ложки сахара, спокойно, отрепетировано расколотил, едва касаясь серебром стенок посуды. Движения, оточенные не годами, а аристократичной кровью, фамильным воспитанием.

Все-то время Важич полусонно наблюдал из полуприкрытых век, анализируя и взвешивая предстоящие темы для разговора.

— Не буду тебя мучить и морить, перейду сразу к делу…

Ага, любезности, наконец, закончились!

— То, что я перед тобой в таком жалком состоянии — результат спланированной акции…

Сир Иртвин приготовился слушать.

— Илена Альвинская охмурила взятками главмейстера Конрада Гаджа, который, долго не думая, пошел у нее наповоду, подстрелил меня, когда я парился в ванной. Чухал яйца и не о чем дурном даже и не думал! — Важич сделал паузу, слова давались ему не просто, с трудом, но говорить нужно до конца.

Томаш тактично молчал.

— Арвин Робс и Лукас быстренько прибрали это дело, и замели следы. Лукас вытащил меня с того света, а Робс, при всем хорошем умудрился связать сплетни в узел и не дать им расползтись по столице и всему Королевству. В трудные минуты у него башка бывает, работает, но дальше!.. Дальше, он натворил, Аллон знает что?!

Томаш продолжал внимательно слушать.

— Ему вздумалось засудить прибывших в резиденцию храмовников…

— Ваша милость, я не ослышался, в Мейдрин прибыли посланники храма Хизельмаш? — Вступился, не удержавшись, Верховный канцлер.

— Именно, сир Иртвин, посланники! Я тогда уже был в здравом уме и Робс должен был сперва оповестить меня, а уже потом принимать какие-либо решения. Но в отличие от первого случая, во втором, он проявил себя полным идиотом! Безмозглым интриганом! Офицеру якобы померещились заговоры и бунты!

— Но почему, ваша милость?

— Вот! Это послание старейшин Хизельмаша! — Герцог вяло достал из вороха одеял, скомканный клочок бумаги, протянул его озадаченному канцлеру. — Читайте!