Марселина Деборд-Вальмор: Судьба поэтессы; Мария Антуанетта: Портрет ординарного характера - [22]

Все рушилось. Он сам — уже не то, чем был:

Мне сердце раздробив, свой образ он разбил.

Он мне не возвратит улыбки безмятежной

И прелесть легкую доверчивости нежной;

Их у меня любовь умчала без следа.

Что отдано любви, погибло навсегда!

ВОСПОМИНАНИЕ

Когда он побледнел в тот вечер и затих,

Взволнованную речь прервав на полузвуке;

Когда его глаза, из-под ресниц густых,

Мне душу ранили стрелой обманной муки;

Когда его черты, как негасимый свет,

           Живая нежность озарила,

Чтоб в сердце у меня оставить вечный след, —

           Он не любил, а я любила!

ПРОЩЕНИЕ

Я гибну, я нести не в силах больше муку.

О, дай мне в смертный миг забыться в тишине

Приди и положи безжалостную руку

           На сердце мне.

Когда оно гореть устанет и бороться,

В тебе раскаянье уже не вспыхнет вновь;

Ты скажешь: «Нежное, в нем больше не проснется

           Его любовь».

Смотри: она из ран струится, иссякая.

Но ты без ужаса вглядись в мои черты:

Смерть у меня в груди, и все же холодна я

           Не так, как ты.

Вынь сердце у меня, — подарок неценимый,

Подарок женщины, прожившей страстный сон, —

И, разорвав его, ты в нем прочтешь, любимый,

           Что ты прощен.

СПИ!

Над участью моей твоя гроза промчалась,

Твой жребий был моим, и скорбь моей была.

Вослед твоей душе моя душа взметалась,

Чтобы помочь тебе, я боль твою несла.

Но дружба немощна. Любовь берет всю душу!

Я не могла уже исправить ничего:

Волна не зеленит обугленную сушу,

И сердце, где кинжал, безмолвно и мертво.

Но я не умерла. Нет, я люблю, как прежде.

Я раздвигаю мрак, в котором мы идем;

Как бледный луч зари, поющей о надежде,

Свечу твоим глазам, дышу тебе теплом.

Больной, забывшийся дремотою, не чует,

Как губы ветерка с него свевают пот;

Но благодатный сон незримо кровь врачует;

Спи! Жизнь моя есть сон, мерцающий с высот.

Как скорбный серафим, с поникшими крылами,

Под белой красотой таит свои лучи,

Сокрой свой ореол, пронизанный огнями:

Я тихим светочем горю в твоей ночи.

МОЛЬБА

Не дай мне испытать, как леденеют годы,

Ты, выткавший мой дух из нежного огня!

Избавь свое дитя от долгой непогоды.

Я темноты боюсь. Пусти на свет меня!

Не дай мне милого увидеть угасанье;

Мне страшно умереть печальной и одной:

О, пусть от холода, склоняясь надо мной,

          Меня хранит его дыханье!

А после — о, позволь двум чистым пламенам

В объятьях вечности, дивясь, соединиться!

Не ты ль чудесное послал предвестье нам,

Двум ждавшим душам дав в одном лобзаньи слиться?

ПСИХЕЯ

Раз детских весен благодатных

Мой белый сон

Исчез на крыльях невозвратных

За небосклон;

Раз у меня раскрыты вежды

На этот свет,

Где ничего верней надежды

Скитальцам нет;

Ко мне, о юность, золотая

Пчела моя!

Умчимся вдаль, вдвоем витая,

И ты, и я:

Спешим вперед, отдавшись зною,

Цветок и май,

Я за тобою, ты за мною,

В счастливый край!

Ты — мой наряд, шелками шитый,

Мой жемчуг ты,

Фата, которою повиты

Мои черты.

Как птица, странница простора,

Колышет трость,

Так ты мне гибкая опора,

А я твой гость.

Венок увял, свирель забыта,

Ты хмуришь бровь;

Скажи мне, юность, ты сердита

Не на любовь?

Любовь сверкает в бездне черной:

Она подчас

Грозой и бурей необорной

Встречает нас.

Любовь есть Бог, в громах творящий

Свою грозу;

Не думай след ее горящий

Искать внизу:

Внизу все предается пыли

И забытью;

Земные розы — на могиле,

Любовь — в раю!

Но близок, близок час, подруга:

Средь вешней тьмы

Мы разлучимся, и друг друга

Оплачем мы.

Другую душу легкой тканью

Ты облечешь

И блеск бессмертному пыланью

Опять вернешь.

Ты полетишь туда, где вечно

Поет весна,

Куда часы спешат беспечно,

Спешит волна;

К тому, кто молод, кто смеется

Сиянью дня, —

И старость бледная сомкнется

Вокруг меня.

СОЛНЦУ. Италия

Друг изнуренных жизнью скудной,

Улыбкою целящий зло,

Источник благостный и чудный,

Живое, зримое тепло!

Твой пламень светом упованья

В последний час встречает тьму;

Лишь ты, шепча мне: «До свиданья!»,

Был верен слову своему.

Ты под моим окном без шторы

Платан лелеешь молодой;

Мои безрадостные взоры

Он нежит светлой головой.

Во всей Италии огромной,

Где я бреду, лишаясь сил,

Лишь ты забытой и бездомной

Привет и ласку подарил!

О, пусть лобзанием горячим

На нас падут твои лучи,

Маяк над бездной, нам, незрячим,

Дающий созерцать в ночи!

Над облаками, над горами,

Скитальцам ласково дыша,

Над их безвестными путями

Рей, огнекрылая душа!

Взойди над Францией далекой,

Где милые по мне грустят,

И сыну, в доле одинокой,

Напомни любящий мой взгляд;

И если, полон скорбной грезы,

Он мой оплакивает путь,

Сбери, о солнце, эти слезы

И урони ко мне на грудь!

ПЛАЧУЩИМ СЕСТРАМ

Вы, нелюбимые, вы, ведавшие слезы,

Я вам всегда сестра, я ваш безвестный друг:

Вам отданы мои медлительные грезы

И сладость горькая моих пропетых мук.

Заточница-душа томится в этой книге.

Раскройте: кто сочтет страдание мое?

Печальницы земли, где я влачу вериги,

Склонитесь над золой, дотроньтесь до нее.

И пойте! Женщина врачует душу пеньем.

Любите! Ненависть мучительней любви.

Дарите! Доброта богата примиреньем;

Кто отдает свое, тот слышит зов: живи!

Когда вам некогда пролить, как я, чернила,

Пролейте хоть слезу на бедные мечты.

Прощая, молишься. В молитве — наша сила.

Простите дней моих раскрытые листы!

Чтоб душу расточать в стихии слова шумной,