Мародеры. Как нацисты разграбили художественные сокровища Европы - [56]

Еврейский банкир Давид Давид-Вейль успел вывезти в США свои лучшие картины, в том числе Ренуара и Гойю, до того как нацисты заняли Париж. Но, как и во многих других случаях, эвакуировать все не удалось — коллекция была слишком велика, а капитуляция Франции оказалась слишком неожиданной. Давид-Вейль в юности учился вместе с Марселем Прустом в элитном лицее Кондорсе в Париже и еще подростком начал собирать миниатюры. Маниакальная страсть к собирательству будет преследовать его всю жизнь. Часто, направляясь на работу в банк, он по дороге заглядывал в какой-нибудь из аукционных домов или в одну из галерей.

Давид-Вейль тоже передал свою коллекцию «Национальным музеям» — почти десять лет он возглавлял правление этой организации. Еще в 1939 году сто тридцать ящиков с самыми ценными картинами были отправлены в замок Сурш недалеко от Ле-Мана, где они перемешались с произведениями из государственных французских музеев. Как и Ротшильд, он хотел спасти коллекцию, оформив ее как дар, сделанный до войны.

Семья Шлосс, владевшая одной из лучших коллекций нидерландских и фламандских мастеров в Париже, смогла тайком перевезти картины из дома на авеню Анри-Мартэн в замок Шамбон в южной Франции. Коллекцию собрал еврейский предприниматель Адольф Шлосс, в нее входило более трехсот картин Рембрандта, Франца Хальса, Рёйсдала и других художников Северной Европы. Такое собрание не могло не заинтересовать нацистов.

Несмотря на то что в 1940 году большинство французских коллекционеров хорошо представляли себе политические планы и художественные амбиции нацистов, внезапная оккупация Франции застала их врасплох. Но богатые еврейские галеристы и арт-дилеры, по крайней мере, могли бежать сами — а ведь такая возможность была далеко не у всех французских евреев.

В руки штаба Розерберга рано попала большая коллекция еврейского торговца искусством Альфонса Канна. Сам он уехал из Франции еще до начала войны, но его картины, хранившиеся в Сен-Жермен-ан-Лэ, к западу от Парижа, уже в октябре 1940-го достались Розенбергу. 1200 работ — все собрание, начиная с мастеров итальянского Ренессанса и кончая Пикассо, перевезли в Жё-де-Пом.

Для Оперативного штаба делом первой важности была собственность Ротшильдов, оставшаяся бесхозной после того, как хозяева покинули Францию. Но когда сотрудники Розенберга добрались до парижских резиденций Ротшильдов, там уже было пусто. То, что не припрятали хозяева, захватил Абец. Осенью 1940 года штаб Розенберга начал систематично прочесывать все, что осталось от знаменитой банкирской империи: банковские ячейки, подвалы и чердаки замков. Первой находкой подразделения по защите национальной валюты, по распоряжению Геринга помогавшего Розенбергу, был банковский сейф, а в нем — шесть ящиков ювелирных украшений, средневековых миниатюр и рукописей. Вскоре штабу стало известно и о попытке «Национальных музеев» спрятать произведения, принадлежащие Ротшильдам.

В 1940 году во Франции нашлись люди, готовые сотрудничать с нацистами и доносить им о припрятанных коллекциях. Это могли быть бывшие конкуренты коллекционера, его сотрудники и даже друзья. В 1940-м Сопротивление еще не окрепло, и 84-летний маршал Филипп Петен, возглавлявший правительство в Виши, не сомневался, что победа немцев над англичанами — вопрос времени. Коллаборационистское правительство пассивно наблюдало за тем, как нацисты грабят и убивают французских евреев, а в некоторых случаях охотно в этом участвовало.

К февралю 1941-го штаб Розенберга провел масштабное детективное расследование и разыскал большинство предметов из коллекций Ротшильдов. Все произведения, в том числе «Астронома» Вермеера, свезли в Жё-де-Пом. Розенберг сообщил Борману, что Вермеер теперь у них в руках, и выразил надежду, что Гитлер наверняка обрадуется этой новости.

Всего несколько предметов ускользнуло от Розенберга. В подвале своего дома на авеню Мариньи барон Роберт де Ротшильд сделал тайник, где спрятал несколько ценных статуй. Генерал люфтваффе Фридрих Карл Ханессе, въехавший в этот дом, тайника не обнаружил, как не заметил и того, что прислуга Ротшильдов, доставшаяся ему вместе с домом, припрятала столовое серебро. Но это было исключением; в остальном французское имущество Ротшильдов разграбили так же безжалостно, как австрийское.

Арт-дилер Поль Розенберг бежал на юг, ему удалось добраться до Испании. Перед тем как уехать, он спрятал половину принадлежащих ему работ, сто шестьдесят две картины, в банковском сейфе в небольшом городке Либурн на юго-западе Франции. По настоянию Розенберга его друг Жорж Брак поместил в тот же сейф и свою коллекцию, куда входили в том числе работы Кранаха.

Остальные картины, многие из которых были слишком большими и в сейф не поместились, Розенберг оставил в загородном поместье во Флориаке неподалеку от Либурна. Перед тем как уехать, он попросил своего помощника и шофера Луи ле Галя отправить коллекцию на корабле в Нью-Йорк, куда сам прибыл в сентябре. Коллекция же до Америки так и не доехала: 15 сентября в поместье уже орудовали нацисты. Наводку Оперативному штабу дали два парижских антиквара, в качестве вознаграждения получившие несколько картин Камиля Писсарро. «Дважды дегенеративный» Писсарро — импрессионист и к тому же еврей — не представлял для нацистов никакого интереса.