Марксизм во времена Маркса - [120]
Три основные фазы их международной революционной стратегии определялись следующими историческими вехами: до 1848 года и включая его, с 1848 по 1871 год и с 1871 года до смерти Энгельса (1895).
Решающая фаза будущей пролетарской революции должна была охватить страны, прошедшие буржуазную революцию и достигшие высокого уровня развития капитализма, а именно Францию, Англию, немецкие государства и, предположительно, Соединенные Штаты. Маркс и Энгельс мало и редко интересовались небольшими и политически явно «отсталыми» странами до тех пор, пока развитие социалистических движений не вызвало необходимости прокомментировать их положение. В 40-е годы были основания ожидать революцию в развитых странах, и она там разразилась, хотя – как признал сам Маркс [См. МЭ: 6, 158 – 160] – она была обречена на провал из-за неучастия Англии. Однако, с другой стороны, нигде, за исключением Англии, еще не существовало пролетариата или настоящего классового пролетарского движения.
В поколении после 1848 года в связи с бурной индустриализацией возросла численность рабочего класса в разных странах и получили развитие пролетарские движения; однако перспектива социальной революции в «развитой» зоне стала менее вероятной. Капитализм стабилизировался. В этот период Маркс и Энгельс могли лишь надеяться на то, что сочетание внутренней политической напряженности в отдельных странах с международным конфликтом приведет к возникновению революционной ситуации, как это действительно произошло во Франции в 1870 – 1871 годах. Тем не менее в последние годы этого периода, когда снова вспыхнул мировой капиталистический кризис, ситуация стала иной. Во-первых, массовые рабочие партии, находившиеся под сильным влиянием марксизма, изменили перспективы внутреннего развития в «развитых» странах. Во-вторых, на окраинах развитого капиталистического общества – в России и Ирландии – появился новый элемент социальной революции. Впервые Маркс понял это, почти одновременно в отношении обеих стран, в конце 60-х годов (первое упоминание о возможности революции в России относится к 1870 году) [См. МЭ: 32, 549]. Но если Ирландия после поражения фениев [См. МЭ: 35, 280 – 284] во многом не подтвердила расчетов Маркса, то роль России в них все больше возрастала: ее революция могла послужить «сигналом пролетарской революции на Западе, так что обе они дополнят друг друга» [МЭ: 19, 305]. Главное значение русской революции, естественно, должно было состоять в изменении ситуации в развитых странах.
6. Война и революция
Все эти перемены в революционной перспективе обусловили и значительное изменение позиции Маркса и Энгельса в отношении войны. В целом они были пацифистами не больше, чем таковыми были (тоже в целом) демократы, республиканцы или националисты. Они также не могли верить – прекрасно зная, что война, по справедливому определению Клаузевица, есть «продолжение политики иными средствами», – в чисто экономический характер конфликта (по крайней мере для своего времени). Эта проблема никак не затрагивается в их работах[195]. На первых двух фазах они ждали, что война внесет свой непосредственный вклад в дело, которому они служили, и в их планах надежды на войну играли важную, а иногда и решающую роль. С конца 70-х годов и далее (поворот наметился где-то к 1879 – 1880 годам [См. МЭ: 34, 84 – 86, 367 – 369, 339 – 342; 35, 347 – 360]) они, напротив, считали (но недолго) всеобщую войну препятствием развитию движения. А в последние годы жизни Энгельс все больше сознавал, насколько страшный характер примет новая война, которая могла, по его мнению, стать мировой. Как пророчески писал он, исход войны не вызывает сомнений: массовая бойня невиданных масштабов, изнурение Европы до небывалой дотоле степени и, наконец, полный крах старой системы [См. МЭ: 36, 442 – 447]. Он предполагал, что подобная война завершится победой пролетариата, но так как, чтобы прийти к революции, необходимости в ней нет, он, естественно, надеялся на то, что можно будет «обойтись без этой бойни» [МЭ: 36, 330].
Война первоначально была составной и необходимой частью революционной стратегии, включая стратегию Маркса и Энгельса, по двум основным причинам. Во-первых, она была необходима, чтобы нанести поражение России, оплоту реакции в Европе, гаранту и реставратору консервативного статус-кво. В тот период России не грозили какие-либо внутренние возмущения, кроме революционного движения на ее западных границах – в Польше, которое в течение длительного времени занимало важное место в международной стратегии Маркса и Энгельса. Революция потерпела бы поражение, если бы не превратилась в европейскую освободительную войну против России, и, напротив, эта война могла бы способствовать расширению революции и расколу восточноевропейской империи. 1848 год принес революцию в Варшаву, Дебрецен, Бухарест, писал Энгельс в 1851 году; будущая революция должна достигнуть Санкт-Петербурга и Константинополя[196]. Такая война неизбежно захватит и Англию, крупного соперника России на Востоке, который должен будет непременно воспротивиться русскому господству в Европе; а это в качестве дополнительного, но важного результата подорвет основы другого столпа тогдашнего статус-кво – все той же Англии, страны развитого капитализма, господствовавшей на мировом рынке, и, может быть, приведет даже к тому, что у власти окажутся чартисты [См. МЭ: 6, 158 – 160]. Поражение России было непременным условием международного прогресса. Возможно, что яростная кампания, которую развернул Маркс против министра иностранных дел Англии Пальмерстона, объясняется разочарованием, вызванным нежеланием Англии пойти на риск и начать войну, серьезно нарушив тем самым равновесие сил в Европе. Действительно, в случае если европейская революция не произойдет (а может быть, и тогда, когда она произойдет), великая война Европы против России будет немыслима без участия Англии. Когда же, напротив, возникла возможность свершения революции в России, такая война перестала быть непременным условием для революции в развитых странах. Несмотря на это, тот факт, что русская революция не произошла, при жизни Энгельса, заставил его в последние годы жизни продолжать считать Россию последним оплотом реакции.
Эрик Хобсбаум — один из самых известных историков, культурологов и политических мыслителей наших дней. Его работы стали вехой в осмыслении современного мира. «Нации и национализм после 1780 г.» — это, быть может, самое актуальное исследование Э. Хобсбаума для российского читателя конца 90-х годов XX века. Взвешенные и тщательно обоснованные аргументы британского ученого дают исчерпывающую картину формирования как самого понятия «нация», так и процесса образования наций и государств.На русский язык творчество Э.
Эрик Хобсбаум: «я рассматриваю вопрос, который поразительным образом оказался оставленным без внимания: не история французской революции как таковой, а история ее осмысления и толкования, ее влияния на события истории XIX и XX веков...В настоящей книге я касаюсь трех аспектов ретроспективного анализа. Во-первых, я рассматриваю французскую революцию как буржуазную, на самом деле в некотором смысле как прототип буржуазных революций. Затем я рассматриваю ее как модель для последующих революций, в первую очередь революций социальных, для тех, кто стремился эти революции совершить.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Русская революция, ее последствия и ее сложные взаимосвязи являются основной темой третьего тома «Истории марксизма».
“Эпоха крайностей: Короткий двадцатый век (1914–1991)” – одна из главных работ известного британского историка-марксиста Эрика Хобсбаума. Вместе с трилогией о “длинном девятнадцатом веке” она по праву считается вершиной мировой историографии. Хобсбаум делит короткий двадцатый век на три основных этапа. “Эпоха катастроф” начинается Первой мировой войной и заканчивается вместе со Второй; за ней следует “золотой век” прогресса, деколонизации и роста благополучия во всем мире; третий этап, кризисный для обоих полюсов послевоенного мира, завершается его полным распадом.
«Разломанное время», последняя книга одного из самых известных историков нашего времени Эрика Хобсбаума, в полной мере отражает оригинальность его критического взгляда, фундаментальное знание истории культуры, структурную четкость и страстную, емкую манеру изложения. Анализируя самые разные направления и движения в искусстве и обществе – от классической музыки до художественного авангарда 1920-х, от модерна до поп-арта, от феминизма до религиозного фундаментализма, Хобсбаум точно определяет поворотные моменты эпох и устанавливает их взаимосвязь. Сочетание левых убеждений и глубинной связи с культурой до- и межвоенной Центральной Европы во многом объясняются биографией Хобсбаума: ровесник революции 1917 года, он вырос в еврейской семье в Берлине и Вене, с приходом нацистов эмигрировал в Великобританию, где окончил Кембридж и вступил в Компартию. Его резкие высказывания нередко вызывали споры и негодование.
Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.
Рене Декарт – выдающийся математик, физик и физиолог. До сих пор мы используем созданную им математическую символику, а его система координат отражает интуитивное представление человека эпохи Нового времени о бесконечном пространстве. Но прежде всего Декарт – философ, предложивший метод радикального сомнения для решения вопроса о познании мира. В «Правилах для руководства ума» он пытается доказать, что результатом любого научного занятия является особое направление ума, и указывает способ достижения истинного знания.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Исследуется проблема сложности в контексте разработки принципов моделирования динамических систем. Применяется авторский метод двойной рефлексии. Дается современная характеристика вероятностных и статистических систем. Определяются общеметодологические основания неодетерминизма. Раскрывается его связь с решением задач общей теории систем. Эксплицируется историко-научный контекст разработки проблемы сложности.
Глобальный кризис вновь пробудил во всем мире интерес к «Капиталу» Маркса и марксизму. В этой связи, в книге известного философа, политолога и публициста Б. Ф. Славина рассматриваются наиболее дискуссионные и малоизученные вопросы марксизма, связанные с трактовкой Марксом его социального идеала, пониманием им мировой истории, роли в ней «русской общины», революции и рабочего движения. За свои идеи классики марксизма часто подвергались жесткой критике со стороны буржуазных идеологов, которые и сегодня противопоставляют не только взгляды молодого и зрелого Маркса, но и целые труды Маркса и Энгельса, Маркса и Ленина, прошлых и современных их последователей.
Многотомное издание «История марксизма» под ред. Э. Хобсбаума (Eric John Ernest Hobsbawm) вышло на нескольких европейских языках с конца 1970-х по конец 1980-х годов (Storia del Marxismo, História do Marxismo, The History of Marxism – присутствуют в сети). В 1981 – 1986 гг. в издательстве «Прогресс» вышел русский перевод с итальянского под общей редакцией и с предисловием Амбарцумова Е.А. Это издание имело гриф ДСП, в свободную продажу не поступало и рассылалось по специальному списку (тиражом не менее 500 экз.). Русский перевод вышел в 4-х томах из 10-ти книг (выпусков)
Тематика четвертого, заключительного тома «Истории марксизма» (в переводе на русский язык публикуется в двух выпусках) – развитие марксистского учения в послевоенный период. В целях информации издательство «Прогресс» направляет читателям перевод четвертого тома «Истории марксизма» (выпуск первый).