Марксизм в России начинался со лжи - [29]
Все эти манипуляции — не случайность. Ожесточеннейшая это борьба. Пусть кто-то и не видит, что борьба шла — а ныне обострилась еще более — за непременно западноевропейский путь развития России. Непременно. Оплевывается все самобытное.
Мы, россияне, впрочем, обречены на это издавна. Прав Н. Бердяев, определяя Россию как Востоко-Запад, а то и как Западо-Восток. Нам никуда не деться ни от «восточных», ни от «западных» тенденций в сознании российского общества, а особенно в самом нашем образе жизни. Таково положение России на земном шаре.
Все это так. Разговор идет, стало быть, именно о судьбоносных событиях нашей истории. Думается, бессмысленно было бы вести его только в связи с тем, какая судьба постигла собственно «русскую идею» конкретно в условиях буржуазного развития России и распространения в ней марксизма (а точнее — идей западноевропейского социализма и коммунизма). Вопрос именно об исторической судьбе России, о ее естественном пути, а не о том, куда ее можно подтолкнуть или какое русло ей подобрать с позиций высшего «разума», коего якобы ей всегда недоставало... Марксизм же сам по себе — лишь объективно предназначенная нам часть «русского вопроса». В той мере часть, в какой он вплетается в судьбы России. А влился он в жизнь России, оказывается, вовсе и не столь органично, как долгое время многим думалось. Самое главное, как видим, не влилось. Хуже того, определенные чуждые нам стороны учения Маркса и Энгельса, будучи так или иначе укоренены в нашем обществе, очень и очень сильно углубили и обострили трагизм нашей новейшей отечественной истории.
В какой же степени причастен к этому Маркс как конкретная личность? Думаю, можно уже видеть — из того, что я писал Вам ранее: есть усеченный марксизм, который освещает лишь ту линию развития человечества, которая включает в себя в полном объеме эпоху капитализма (а стало быть, период отчуждения и самоотчуждения), и уже на этой (капиталистической и послекапиталистической) основе потом предполагается переход к социализму, затем и к коммунизму; и есть марксизм полный. Последний включает в себя (помимо анализа западноевропейской модели развития), в частности, и попытку раскрытия «русской альтернативы».
И вот эту-то часть учения Маркса (сверх того, что раскрыто в «Капитале») и постарались изъять из духовного оборота Плеханов со товарищи. В этом же направлении с самого начала (и потом еще слишком долго) прилагал свои усилия и Ленин... Здесь же, надо заметить, очень сильно, кроваво «наследил» в нашей истории и Сталин. Он до ужаса «овосточил» именно «западническое» направление в нашей жизни. Довел до абсурда.
И сюда же мы можем добавить осуществлявшуюся десятки и десятки лет в теории и историографии винегретную деятельность «слаженного» коллектива Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (и, конечно, всех других НИИ гуманитарного профиля). На этом же, к прискорбию, направлении до сих пор пытаетесь отстаивать свою слишком очевидно не соответствующую исторической истине позицию и Вы, Раиса Павловна... Я не поздравляю Вас и с невнимательными к документам адептами Вашими...
Думаю, защитников Плеханова и его «западноевропейской» модели судеб России далее ждут и другие опровергающие их факты. Предварительно подчеркну: рано или поздно, но должна была рухнуть мифология плехановской и вообще всей русской социал-демократии (включая и меньшевизм, и большевизм, правда, в разной степени).
Да, это — мифология. Основывалась она почти всецело на умозрительных построениях, имеющих лишь видимость истины. Отрицая решающую роль самобытности России (хотя без самобытности наций и стран не бывает), Плеханов сначала имел объективные причины для того, чтобы в выработке своей концепции «честно» ошибиться. Потом, столкнувшись с крайне неожиданными для него обстоятельствами, убежденный в первостепенном для себя вопросе о капиталистическом пути России, он пошел, к сожалению, и на нарушение этических принципов. Пошел. И Вам с него этого пятна не смыть.
Что имею в виду? То, что Плеханов бесповоротно встал на позицию неизбежности прохождения Россией проторенной капиталистической стадии, на точку зрения, согласно которой у России якобы одна-единственная историческая предопределенность: повторение судьбы стран Западной Европы. И вывод его был по-своему вполне весом, поскольку подкреплялся еще одним убеждением Плеханова — в том, что в России никакой революции, кроме буржуазной (и потом — пролетарской), быть просто не может. Эта же последняя, в свою очередь, возможна в России лишь как результат именно изжившего себя капиталистического развития... Так что пролетарская (согласно Плеханову — она же единственно возможная в России социалистическая) революция предполагалась в этой концепции в необозримо далеком будущем, поскольку Россия была, если исходить из западноевропейских масштабов сравнения, несомненно, отсталой страной.
