Маркиза де Помпадур. Три жизни великой куртизанки - [32]

Одним из главных врагов фаворитки короля стал Луи-Франсуа-Арман дю Плесси, герцог де Ришелье, имевший сильное влияние на Людовика XV. Маркизу он терпеть не мог и по отношению к ней всегда вел себя ужасно: не смеялся над ее шутками, не хвалил ее нарядов, не поддерживал ее начинаний. Самое неприятное заключалось в том, что делал он это открыто и демонстративно, заботясь лишь об одном: чтобы этого не видел король. В присутствии маркизы вид его всегда был насмешливым, а речь — желчной. Доходило до того, что когда у маркизы сильно болела голова, он специально хлопал дверями и устраивал танцы, доводя ее до полного отчаяния. Однажды маркиза даже попросила короля избавить ее от общества герцога де Ришелье, но тот любил его и ничего не сделал. В ответ он лишь рассмеялся:

— Вы не знаете Его Превосходительства: его выпроводишь за дверь, так он влезет в окно.

В результате герцог не только не прекратил преследований маркизы, но и начал предпринимать попытки оттеснить ее с занятых позиций, используя для этой цели свою очередную любовницу мадам де Ля Поплиньер.

Анонимок с проклятиями и угрозами маркиза де Помпадур не боялась, на них она просто не обращала внимания, но вот с потенциальными соперницами все обстояло иначе. Их маркиза уничтожала, как говорится, «на корню», жестко, а иногда и жестоко.

Мадам де Ля Поплиньер была очень красивой женщиной, супругой королевского откупщика. Она была дочерью актрисы Мими Данкур и от матери наследовала страсть к театру. Ее дом был настоящей оперой. В коридорах и залах теснились артисты, музыканты, поэты; танцы, пение, спектакли продолжались с утра до глубокой ночи. Изящный вкус хозяйки сделал ее одной из цариц общества, и она быстро попала в круг, куда не было доступа ее мужу…

Она жила в прекрасном дворце в центре Парижа, и ее связь с герцогом де Ришелье длилась уже три года. В конце концов, месье де Ля Поплиньер, узнав, что его постигла участь рогоносца, отправился к жене, надавал ей пощечин, опрокинул на пол и хорошенько попинал ногами.

Разумеется, после подобного «внушения» ни о каких встречах с де Ришелье больше не могло быть и речи — разгневанный муж наложил на это дело категорическое вето. Но герцог, однако, быстро поправил положение: он снял соседний с дворцом де Ля Поплиньеров дом и устроил между двумя домами тайный проход через каминную панель.

Наступил 1748 год, и герцогу де Ришелье пришла в голову мысль подтолкнуть свою любовницу в объятия короля. А что, ведь она была красива и имела все шансы вытеснить маркизу де Помпадур из монаршего сердца.

Маркизе, имевшей «глаза» и «уши» повсюду, конечно же, тут же стало известно об этом, и она решила преградить путь сопернице, спровоцировав скандал. Поступила она следующим образом. В начале ноября 1748 года месье де Ля Поплиньеру «вдруг» стало известно, что жена его продолжает встречаться с герцогом де Ришелье. Сильно заинтригованный, он не мог понять, как герцогу удавалось незамеченным попадать в его дом. Однажды, когда мадам де Ля Поплиньер отправилась смотреть военный парад, супруг ее тщательно обыскал дом. Ему помогал известный физик и изобретатель Вокансон. Через какое-то время они обнаружили каминную панель.

— Как раз за этой стеной, — сообразил месье де Ля Поплиньер, — комната герцога де Ришелье. Потайной ход — вот что могло бы все объяснить…

Вокансон ударил по панели тростью — стало ясно, что за ней пустота…

Они подошли ближе и присмотрелись: ничего себе, да эта панель выдвигается! Вот он стык, он едва заметен.

— О! Прекрасная работа! — восхитился Вокансон и просунул в стык лезвие перочинного ножа.

Сработала потайная пружина — панель открылась…

Месье де Ля Поплиньер был немало смущен. Вечером он выкинул свою супругу на улицу. Это приключение развеселило всю столицу. По поводу супруги откупщика сочиняли куплеты. На Рождество парижские лоточники продавали сработанные на злобу дня игрушки — маленькие картонные камины: в камине открывалась панель, а за ней — фигурки стоящих лицом друг к другу мужчины и женщины.

Мадам де Ля Поплиньер была посрамлена, а вместе с ней и герцог де Ришелье, и маркизе де Помпадур не стоило больше их опасаться: первой — совершенно точно, а второго — по крайней мере, в ближайшее время.

Отметим, что очень скоро мадам де Ля Поплиньер умерла. Состоялось скромное погребение, и никто даже не пришел поплакать на ее могилу. Узнав о смерти жены, месье де Ля Поплиньер почувствовал, что любил ее, но он не хотел ее видеть…

Что же касается герцога де Ришелье, то как-то раз аббат Сулави сказал ему:

— Вы влюблялись во всех женщин, но никогда не любили.

И тогда герцог взял аббата за руку и подвел его к портрету мадам де Ля Поплиньер:

— Аббат, я любил вот эту женщину, но любил уже после ее смерти.

* * *

В Фонтенбло маркиза де Помпадур жила в апартаментах на последнем этаже, которые до нее принадлежали мадам де Шатору. Апартаменты эти соединялись с покоями короля маленькой потайной лестницей, что было очень удобно. Неудобство причиняло лишь то, что в этих апартаментах, несмотря на сделанный ремонт, все напоминало маркизе о предыдущей хозяйке, а это нервировало и лишало уверенности в себе. Ведь любой женщине гораздо приятнее чувствовать себя независимой личностью, самостоятельной и любимой, чем чьим-то продолжением.