Маркиза де Помпадур. Три жизни великой куртизанки - [17]

В одно мгновение молодая женщина стала мишенью для тысяч ненавидящих взоров — все приглашенные на бал-маскарад безжалостно ее разглядывали и, конечно же, осуждали. Придворные дамы чувствовали себя оскорбленными. Это неслыханно! Им предпочли неизвестно кого! Место в Версале займет любовница не из аристократок, а из буржуа! История Франции подобного еще не знала…

* * *

Но король уже принял свое решение, и оно было окончательным и бесповоротным. После эпизода с оброненным платком мадам д’Этиоль не пришлось долго ждать. Людовик XV приказал своему камердинеру Бинэ вновь доставить кокетку в Версаль.

Король и «малютка д’Этиоль», так Людовик XV пока называл свою избранницу, вместе поужинали. Разумеется, «лакомый кусочек для короля» вскоре очутился в самой завидной постели Франции.

Когда король вошел, в халате и колпаке, Жанну-Антуанетту охватила тревога. Без помпезной одежды он оказался даже более хорош собой, чем она могла ожидать. Его пронзительно-синие глаза изучающе осматривали ее, а по движению черных усиков она догадалась, что результаты осмотра его вполне удовлетворили.

— Вы великолепны! Но не пугайтесь так, моя дорогая, я буду с вами нежен…

Король не стал тушить свечи. Как потом оказалось, так он получал от любви гораздо больше удовольствия. Жанна-Антуанетта покорно ожидала своей участи. Король стал осыпать ее тело поцелуями, а она, так долго ждавшая этого момента, всеми своими силами устремилась к нему, готовая отдаться переполнявшему ее чувству.

Но, увы! Случаются ситуации, когда даже могущественные монархи бывают бессильны… Он осыпал ее поцелуями, нежно гладил ноги, обтянутые шелковыми чулками. Какая прелесть! Но в самый ответственный момент на Людовика XV вдруг напала внезапная слабость, и он «дал осечку». Вроде бы все было, как всегда. Но что-то не так. С самого начала все пошло как-то наперекосяк. Возбуждение вдруг пропало, и королю пришлось признать, что сегодня — не его день. Понятное дело, все проблемы мужчин — в голове, а не ниже, как бы это ни могло кому-то показаться…

Конечно, для проформы он пробормотал что-то вроде того, что выбранная позиция оказалась неудачной и мешала ему двигаться. Жанна-Антуанетта, не показывая своего разочарования, сказала, что готова исправить свою ошибку и переменить положение, но было уже поздно. Обещавший быть сказочным вечер был уже испорчен. Король поспешно встал, скрипнули двери, и Жанна-Антуанетта осталась одна наедине со своими мыслями, никак не желавшими выстраиваться во что-то мало-мальски стройное.

На следующий день всевидящий и всезнающий королевский двор уже тайно нашептывал насмешливые куплеты на эту тему:

Незнатность рода — вот беда.

Смириться с этим? Никогда!

Старался он, и вновь, и вновь —

«Дала осечку» их любовь.

Несчастная Жанна-Антуанетта ждала этого момента с девяти лет! И что? Да как-то ничего. Ничего особенного. Никакого фонтана эмоций. Никакого любовного огня, пронизывающего тело. Никакого блаженно-сладостного расслабления. Короче говоря, не лучше и не хуже, чем с д’Этиолем. Произошедшее страшно расстроило ее, но она не теряла надежд на лучшее, хотя совершенно не представляла, захочет ли король еще раз увидеться с ней. Сама проявлять активность после имевшего место фиаско, виновницей которого она считала себя, она не решилась и предпочла ждать. Пусть все будет так, как будет, и да поможет ей Бог…

* * *

Прошло несколько дней. Мужское самолюбие короля было задето. Что же это такое? Прекрасная женщина после первой ночи любви не напоминает о себе, не ищет с ним новых встреч. К такому повороту событий он не привык. Да, он оказался не на высоте, но такое может случиться с каждым. Что за беда? Если бы ему предоставили еще один шанс, он показал бы себя во всем своем великолепии. А раз так, нужно немедленно найти малютку д’Этиоль и доказать, что произошедшее в первый раз — лишь досадное недоразумение.

Королевский камердинер Бинэ, которому вновь была доверена эта деликатная миссия, озадачил Людовика XV еще больше. «Совершенно случайно» ему стало известно, что мадам д’Этиоль, оказывается, без ума от короля, не может ни есть, ни спать, но ужасно страдает из-за того, что изменила обожающему ее мужу, а тот, возможно, теперь убьет ее, но зачем ей жить без мужчины своей мечты…

— Так прямо и сказала, «без мужчины своей мечты»? — удивился король.

— Да, Ваше Величество, прямо так и сказала.

Чтобы еще больше убедить короля, Бинэ рассказал также, что малютка д’Этиоль, оказывается, всегда и всем говорила, что могла бы изменить любимому мужу только с королем, но разве она могла предположить, что эта ее полумечта-полушутка станет действительностью, и она окажется в объятиях самого короля, а теперь же ей остается только мечтать об уготовленной ей смерти, как об избавлении от душевных мук…

Король был потрясен. Она без ума от него! Но это же замечательно!

К новой встрече он готовился несколько дней и, удесятерив силы интенсивным поеданием сметаны и морепродуктов, смог в той же самой постели доказать всю мощь переполнявших его чувств…

Что он там доказал, никому доподлинно не известно. Но Жанна-Антуанетта теперь уже не допустила никаких просчетов. Перед королем она предстала в образе бесконечно любящей женщины, потерявшей голову от переполняющей ее страсти.