Марк, выходи! - [69]

Я пришел на колонку, которая была совсем недалеко от тех гаражей, где мужики Вася и Дмитрич меняли аккумулятор, и начал умываться. Сначала руки, потом лицо и голову и наконец там, где голые ноги между шортами и носками. Без помощи умываться на колонке сложно: надо одной рукой держать рычаг колонки, а другой – тянуться к воде. Я замочил все кроссовки и шорты, но, кажется, хоть как-то отмылся – в темноте сложно понять, осталась ли на мне серебрянка или нет. А и фиг с ней. Я несколько раз набрал воды в ладонь, выпил и пошел быстрым шагом домой. Наверное, было уже девять вечера.

Нет, сначала надо зайти к Жирику. Он меня спас. Хотя его вообще не звали, а он полез. Мужик Жирик! Надо зайти.

Я позвонил в дверь. Жирик жил на первом этаже в двухкомнатной квартире. Дверь открыла его мама.

– Здравствуйте, а Лешу можно? – спросил я.

– Леша не выйдет, Марк, – ответила его мама. Вид у нее был обеспокоенный.

– Мне передать ему надо просто кое-что, – сказал я. – Не гулять.

– Он уже спит, – сказала мама Жирика и чуть пошире открыла дверь. – Он с велосипеда упал и головой ударился сильно. Пусть поспит.

– Ой, – только и смог сказать я. – Хорошо. Я тогда завтра зайду.

– Да, Марк.

Я отошел от двери в квартиру Жирика. Его мама эту дверь плавно закрыла.

Жирик помрет. Почему-то мне сразу так подумалось. Его треснули по башке, у него сотрясение мозга, сейчас там ему кровь внутрь течет, а утром он уже «коней двинет». Точно-точно. Все из-за меня. Надо вернуться и сказать родакам Жирика, что это он не с велика упал, а палкой получил, когда меня вытаскивал. Нет, не надо про себя говорить. А то если Жирик помрет, то я тоже буду виноватым. Черт! Сука, Жирик, не умирай! Я пошел через двор и услышал, как меня зовет из окна мама.

– Сейчас, мам, иду, – крикнул я в ответ.

Надо сказать родакам Жирика, чтобы в скорую быстро звонили. Я снова зашел в Жириков подъезд, но звонить побоялся. Жирик ведь бегал за ключом от гаража. Значит, сказал родакам, зачем ему ключ. А значит, и про меня рассказал, что я там застрял. И я буду виноватым. Не, не буду звонить. Жирик не помрет. Подумаешь, палкой по голове треснули. Отоспится и завтра гулять выйдет.

Я вышел из подъезда Жирика. Надо зайти к Арсену. Я извинюсь за то, что про него говорил, и мы опять будем друзьями. Ну и ладно, что я сегодня клёк пропустил. Помиримся. Арсен – нормальный пацан. Точно помиримся. И будет еще клёк. Вон я даже бензин уже нашел.

Во дворе светило много фонарей, и я смог рассмотреть свои руки и ноги. Серебрянка толком не смылась, и я блестел как бирюльки на женской одежде. Как приду домой, надо будет сразу прыгать в ванну. Может, родаки и не заметят, а там, глядишь, и отмоюсь.

Я поднялся на этаж к Арсену и постучал в его дверь. Звонка у него еще не было, только провод торчал. Тишина. Я постучал еще раз. Нет, похоже, что у Арсена никого. Даже полы не скрипнули, а они во всех наших домах во дворе скрипят так, что сразу понятно, есть внутри кто живой или нет.

Я пошел домой. Настроение было плохое, и болела голова. Жирик помрет из-за меня. А Арсену не сегодня, так завтра тоже кранты от Костяна. Да уж. Ладно, сначала надо отмыться.

Ясный перец, мою серебрянку и красные глаза мама заметила и отругала меня. Сказала, что болтаюсь я непонятно где и с кем, а лучше бы дома книжки читал. Я ответил, что не понимаю, зачем их читать сейчас. В школе и прочитаю. Меня отправили в ванну, а сразу после нее спать. Спать я и сам хотел. Уже в кровати я тихо откашлялся и потрогал себе лоб. Никакой температуры не было, значит, это я от вонючей дымовухи только кашляю. Не хватало еще летом заболеть. А тем более в больницу попасть. Летом болеть нельзя.

* * *

Утром меня разбудила мама и позвала завтракать. Я умылся, причесался и сел за стол. Я люблю воскресенья, когда родаки дома. Можно съесть вкусные сырники или еще что-нибудь аппетитное. В рабочие дни мама сырники не готовит.

Мама сказала, что вечером мы должны пойти в гости к ее знакомой. В гости мне не хотелось: это всегда была ужасная тоска – просто сидеть, жевать и слушать бессмысленные разговоры взрослых. Отец у меня тоже походы в гости не любил. Он много работал, и на выходных больше всего ему хотелось побыть дома и хорошенько поспать. Но надо было идти в гости. Мама иногда устраивала нам с отцом такое веселье.

В дверь позвонили. Я побежал открывать. Я всегда у нас открываю дверь, потому что передвигаюсь быстрее мамы и отца. За дверью стояли Костян и еще пара старшаков с нашего двора.

– Выходи, – сказал Костян. – У шахмат.

Я закрыл дверь и стал обуваться.

– Я погуляю, – крикнул я маме.

Я с трудом завязал шнурки. Руки у меня дрожали, а сердце колотилось. Костян никогда за мной не заходил. Кто я такой, чтобы за мной старшие заходили? Я – малыш. Но Костян зашел. Значит, во дворе что-то серьезное. Я подумал, разулся и побежал к окну. Деревья напротив моего окна почти полностью заслоняли шахматные лавки во дворе, но там явно было полно пацанов.

Я подошел к телефону и позвонил домой Струковым. Никто не ответил. Значит, родители у Санька и Димана на работе, а сами они или гуляют, или куда-то ушли.