Марк, выходи! - [56]

– Мы придумали новые правила клёка, – сказала Верка, после того как я сел с ними рядом.

– Это Вера придумала. Я-то нет, – добавил Арсен. Фингал у него расплылся и теперь был на пол-лица. Хорошо его все же вчера отделали, как еще держится и гуляет?

– Палки надо бросать отсюда. Сверху, – сказала Вера. – Кто попал, тот спускается на один этаж. И так до самой земли.

– Все ты что-то с вышки хочешь сбросить, – сказал я. – А как же тогда за палками ходить для следующего кона? Каждый раз вверх и вниз бегать? Это сдохнуть же можно.

– Нет. Все не так ты понял, – ответила Вера. – Ваш клёк – он интересный, но некрасивый. Не надо бегать взад-вперед с вышки. Сколько тут этажей?

Я перегнулся через перила и посчитал. «Этажей» оказалось семь.

– Вот. Семь. Значит, надо десять или… или даже четырнадцать факелов. Только керосин надо где-то достать.

– Керосин? Факелы? Ты что поджечь-то хочешь?

– У меня есть керосин, – сказал Арсен. – Дома бутылка стоит. Им отец иногда что-то протирает, а я могу немного отлить.

– Здорово! – ответила Вера.

– О чем вы вообще говорите? – спросил я.

– Видишь, вокруг всякой соломы сухой полно?

Да, в Лётке было много соломы вокруг асфальтированного плаца. Мы всегда ее подкладывали под «свинцовый» костер, чтобы он разгорелся побыстрее.

– Ее надо собрать и сделать вокруг вышки много-много куч, – продолжила Вера. – Их-то мы и будем поджигать с высоты.

– Как?

– Факелами. Соберем палок, будем макать их в керосин, чтобы горели хорошо и не тухли, зажигать и сверху бросать в эти соломенные кучки. Поджег кучку – спускаешься на уровень вниз. Становишься поджигателем второго уровня. А как до земли доберешься, значит, победил. Кто первым семь кучек подожжет, тот главный поджигатель. А кто промахнулся, пусть опять кидает.

– А мы Лётку так не спалим? – спросил я.

– Мы сделаем зону вокруг вышки, а остальное от сухой травы очистим, чтоб она дальше не загорелась, – ответила Вера.

А что? Прикольно! Это точно интереснее и красивее, чем просто палкой в бутылку швырять. Огонь я люблю. Да все пацаны огонь любят. Хотя моя мама всегда всего боится и поэтому спичек мне никогда не дает. Но спички можно купить. Бабки с сигаретами и семечками у «Юбилейного» продают спички даже малышам. Хотя и в «Юбилейном» их нам тоже продают. А Арсен вон керосин достанет.

– Вышку-то не сожжем? – спросил я.

– Она железная, – ответил Арсен.

Ну да, вышка была железная, но полы между этажами в ней были деревянными.

– Даже если пол сгорит, – опередила мой вопрос Вера, – мы все равно по железному краешку сможем спуститься на землю.

– Не задохнемся?

– Будем дышать в рукав, – ответила Вера.

Я закивал, хотя рукавов ни у кого из нас не было: все гоняли в футболках. Мы решили провести клёк по новым правилам завтра вечером, когда начнет темнеть.

– Но не говори никому, – предупредила Вера. – Только нас трое: Вера, Арсен и Марк.

– Не говорить пацанам?

– Нет.

– Хорошо, – ответил я и добавил: – Не скажу. Я тогда спички найду.

– А нас не выгонят из Лётки из-за огня? – спросил Арсен.

– Тут нет никого из военных летом, – ответил я.

Нет, военные тут, конечно, были. Даже летом иногда я их видел: больших мужиков в форме с погонами. И курсантов маленьких видел. Но их было совсем мало, появлялись они очень редко, а поджигать факелами соломенные кучи – это слишком клево, чтобы еще переживать о каких-то там военных. Ну, наорут один раз и выгонят. Все как всегда. Убежим, а потом снова вернемся. Короче, классно Вера придумала.

– Надо тебе гипс разрисовать, – сказала Вера Арсену.

Вера достала из своей маленькой сумки карандаши и начала что-то калякать на «гипсовой» руке Арсена. Арсен был не против. Я спросил его, сколько ему теперь ходить с гипсом и больно ли ему было. Арсен ответил, что вчера было больно, но мама Санька и Димана дала ему какие-то таблетки, он их пьет, и почти совсем не больно.

– Две недели так ходить, – сказал Арсен.

– А что тебе родаки твои скажут? – спросил я. – И что ты им скажешь? Что тебя Костян, да? Твой батя тогда же его покалечит?

– Нет, – ответил Арсен.

– Что нет?

– Скажу, что упал. С качелей упал. Я сам Костяна покалечу, – ответил Арсен.

– Да, надо бы. Мы с пацанами завтра утром придумаем план.

– Я придумал уже. Я завтра тебе расскажу, – сказал Арсен и посмотрел на Веру.

Я Арсена понял. При Вере он не хотел говорить о нашем плане избить Костяна с Ромой. Это правильно. Лишние уши и лишний язык были нам не нужны.

– Ага, – ответил я. – А если Наталья Михайловна твоим родакам расскажет, что это Костян тебя, а не упал ты? Она-то знает.

– Не успеет рассказать. Отец приедет завтра, а потом у него командировка на неделю. А мама – она мне поверит. Она не будет ни с кем говорить.

Вера закончила рисовать какие-то каракули на гипсе Арсена, вырвала из своего блокнота два листа и попросила меня сделать ей самолеты. Я сделал. Вера взяла оба самолета, чиркнула спичкой и подожгла им хвосты.

– А теперь пускайте, – сказала она и быстро передала самолеты нам.

Мы их пустили. Ни мой, ни самолет Арсена не полетели прямо. Они кувыркнулись, выровнялись, потом опять кувыркнулись, но все это время горели. Было уже почти темно, и вышло красиво. Представляю, как завтра классно будут гореть кучи соломы. Надо будет всех победить в клёк и сжечь соломы побольше. Кидаю палки-то я точно лучше и Арсена, и Веры.