Марк, выходи! - [56]
– Мы придумали новые правила клёка, – сказала Верка, после того как я сел с ними рядом.
– Это Вера придумала. Я-то нет, – добавил Арсен. Фингал у него расплылся и теперь был на пол-лица. Хорошо его все же вчера отделали, как еще держится и гуляет?
– Палки надо бросать отсюда. Сверху, – сказала Вера. – Кто попал, тот спускается на один этаж. И так до самой земли.
– Все ты что-то с вышки хочешь сбросить, – сказал я. – А как же тогда за палками ходить для следующего кона? Каждый раз вверх и вниз бегать? Это сдохнуть же можно.
– Нет. Все не так ты понял, – ответила Вера. – Ваш клёк – он интересный, но некрасивый. Не надо бегать взад-вперед с вышки. Сколько тут этажей?
Я перегнулся через перила и посчитал. «Этажей» оказалось семь.
– Вот. Семь. Значит, надо десять или… или даже четырнадцать факелов. Только керосин надо где-то достать.
– Керосин? Факелы? Ты что поджечь-то хочешь?
– У меня есть керосин, – сказал Арсен. – Дома бутылка стоит. Им отец иногда что-то протирает, а я могу немного отлить.
– Здорово! – ответила Вера.
– О чем вы вообще говорите? – спросил я.
– Видишь, вокруг всякой соломы сухой полно?
Да, в Лётке было много соломы вокруг асфальтированного плаца. Мы всегда ее подкладывали под «свинцовый» костер, чтобы он разгорелся побыстрее.
– Ее надо собрать и сделать вокруг вышки много-много куч, – продолжила Вера. – Их-то мы и будем поджигать с высоты.
– Как?
– Факелами. Соберем палок, будем макать их в керосин, чтобы горели хорошо и не тухли, зажигать и сверху бросать в эти соломенные кучки. Поджег кучку – спускаешься на уровень вниз. Становишься поджигателем второго уровня. А как до земли доберешься, значит, победил. Кто первым семь кучек подожжет, тот главный поджигатель. А кто промахнулся, пусть опять кидает.
– А мы Лётку так не спалим? – спросил я.
– Мы сделаем зону вокруг вышки, а остальное от сухой травы очистим, чтоб она дальше не загорелась, – ответила Вера.
А что? Прикольно! Это точно интереснее и красивее, чем просто палкой в бутылку швырять. Огонь я люблю. Да все пацаны огонь любят. Хотя моя мама всегда всего боится и поэтому спичек мне никогда не дает. Но спички можно купить. Бабки с сигаретами и семечками у «Юбилейного» продают спички даже малышам. Хотя и в «Юбилейном» их нам тоже продают. А Арсен вон керосин достанет.
– Вышку-то не сожжем? – спросил я.
– Она железная, – ответил Арсен.
Ну да, вышка была железная, но полы между этажами в ней были деревянными.
– Даже если пол сгорит, – опередила мой вопрос Вера, – мы все равно по железному краешку сможем спуститься на землю.
– Не задохнемся?
– Будем дышать в рукав, – ответила Вера.
Я закивал, хотя рукавов ни у кого из нас не было: все гоняли в футболках. Мы решили провести клёк по новым правилам завтра вечером, когда начнет темнеть.
– Но не говори никому, – предупредила Вера. – Только нас трое: Вера, Арсен и Марк.
– Не говорить пацанам?
– Нет.
– Хорошо, – ответил я и добавил: – Не скажу. Я тогда спички найду.
– А нас не выгонят из Лётки из-за огня? – спросил Арсен.
– Тут нет никого из военных летом, – ответил я.
Нет, военные тут, конечно, были. Даже летом иногда я их видел: больших мужиков в форме с погонами. И курсантов маленьких видел. Но их было совсем мало, появлялись они очень редко, а поджигать факелами соломенные кучи – это слишком клево, чтобы еще переживать о каких-то там военных. Ну, наорут один раз и выгонят. Все как всегда. Убежим, а потом снова вернемся. Короче, классно Вера придумала.
– Надо тебе гипс разрисовать, – сказала Вера Арсену.
Вера достала из своей маленькой сумки карандаши и начала что-то калякать на «гипсовой» руке Арсена. Арсен был не против. Я спросил его, сколько ему теперь ходить с гипсом и больно ли ему было. Арсен ответил, что вчера было больно, но мама Санька и Димана дала ему какие-то таблетки, он их пьет, и почти совсем не больно.
– Две недели так ходить, – сказал Арсен.
– А что тебе родаки твои скажут? – спросил я. – И что ты им скажешь? Что тебя Костян, да? Твой батя тогда же его покалечит?
– Нет, – ответил Арсен.
– Что нет?
– Скажу, что упал. С качелей упал. Я сам Костяна покалечу, – ответил Арсен.
– Да, надо бы. Мы с пацанами завтра утром придумаем план.
– Я придумал уже. Я завтра тебе расскажу, – сказал Арсен и посмотрел на Веру.
Я Арсена понял. При Вере он не хотел говорить о нашем плане избить Костяна с Ромой. Это правильно. Лишние уши и лишний язык были нам не нужны.
– Ага, – ответил я. – А если Наталья Михайловна твоим родакам расскажет, что это Костян тебя, а не упал ты? Она-то знает.
– Не успеет рассказать. Отец приедет завтра, а потом у него командировка на неделю. А мама – она мне поверит. Она не будет ни с кем говорить.
Вера закончила рисовать какие-то каракули на гипсе Арсена, вырвала из своего блокнота два листа и попросила меня сделать ей самолеты. Я сделал. Вера взяла оба самолета, чиркнула спичкой и подожгла им хвосты.
– А теперь пускайте, – сказала она и быстро передала самолеты нам.
Мы их пустили. Ни мой, ни самолет Арсена не полетели прямо. Они кувыркнулись, выровнялись, потом опять кувыркнулись, но все это время горели. Было уже почти темно, и вышло красиво. Представляю, как завтра классно будут гореть кучи соломы. Надо будет всех победить в клёк и сжечь соломы побольше. Кидаю палки-то я точно лучше и Арсена, и Веры.
«…Этот проклятый вирус никуда не делся. Он все лето косил и косил людей. А в августе пришла его «вторая волна», которая оказалась хуже первой. Седьмой месяц жили в этой напасти. И все вокруг в людской жизни менялось и ломалось, неожиданно. Но главное, повторяли: из дома не выходить. Особенно старым людям. В радость ли — такие прогулки. Бредешь словно в чужом городе, полупустом. Не люди, а маски вокруг: белые, синие, черные… И чужие глаза — настороже».
Повесть известной писательницы Нины Платоновой «Я детству сказал до свиданья» рассказывает о Саше Булатове — трудном подростке из неблагополучной семьи, волею обстоятельств оказавшемся в исправительно-трудовой колонии. Написанная в несколько необычной манере, она привлекает внимание своей исповедальной формой, пронизана верой в человека — творца своей судьбы. Книга адресуется юношеству.
Хартфордшир, 5 октября 2016 года, примерно два часа ночи. Офицер полиции Дэйв Уорделл и его служебный пес по кличке Финн пытались задержать подозреваемого в ограблении, когда преступник обернулся и атаковал своих преследователей. Финн был ранен ножом с 25-сантиметровым лезвием сначала в подмышку, а затем — когда попытался прикрыть хозяина — в голову. Пес, без сомнения, спас своего напарника, но теперь шла борьба уже за жизнь самого Финна. В тот момент в голове Дэйва Уорделла пронеслись различные воспоминания об их удивительной дружбе и привязанности.
Парень со странным именем Плутон мечтает полететь на Плутон, чтобы всем доказать, что его имя – не ошибка, а судьба. Но пока такие полеты доступны только роботам. Однажды Плутона приглашают в экспериментальную команду – он станет первым человеком, ступившим на Плутон и осуществит свою детскую мечту. Но сначала Плутон должен выполнить последнее задание на Земле – помочь роботу осознать, кто он есть на самом деле.
Сон, который вы почему-то забыли. Это история о времени и исчезнувшем. О том, как человек, умерев однажды, пытается отыскать себя в мире, где реальность, окутанная грезами, воспевает тусклое солнце среди облаков. В мире, где даже ангел, утратив веру в человечество, прячется где-то очень далеко. Это роман о поиске истины внутри и попытке героев найти в себе силы, чтобы среди всей этой суеты ответить на главные вопросы своего бытия.
Что такое дружба? Готовы ли вы ценой дружбы переступить через себя и свои принципы и быть готовым поставить всё на кон? Об этом вам расскажет эта небольшая книга. В центре событий мальчик, который знакомится с группой неизвестных ребят. Вместе с ним они решают бороться за справедливость, отомстить за своё детство и стать «спасателями» в небольшом городке. Спустя некоторое время главный герой знакомится с ничем не примечательным юношей по имени Лиано, и именно он будет помогать ему выпутаться. Из чего? Ответ вы найдёте, начав читать эту небольшую книжку.