Марийский лесоповал: Врачом за колючей проволокой - [63]

Однажды она при мне дала бригадиру пощечину за то, что тот ее обманул. Интересно, что бригадир не обиделся. Через несколько минут инцидент был исчерпан, и Тамара Владимировна продолжала прерванную беседу, словно ничего не случилось.

Ее французская фамилия Кордэ меня заинтересовала.

— Откуда она? — спросил я ее однажды, когда мы с ней остались одни в аптеке. Тогда она рассказала мне довольно подробно о своей жизни.

Тамара Владимировна родилась в 1906 году в одной из станиц Кубани, недалеко от Краснодара, в зажиточной семье товарища прокурора Вольдемара Адольфовича Кроона, немца по национальности. Мать была украинкой.

Семья часто переезжала с места на место. Жили в Сочи и в Крыму, в Одессе и Новороссийске. Отец Тамары Владимировны экономист и юрист по образованию, работал управляющим банками в Сочи и Новороссийске, а когда началась Первая империалистическая война, решил заняться коммерцией. Он снарядил корабль под названием «Анна Кроон» (так звали жену) с табаком до Турции, раздал команде вперед зарплату и прогорел. В. Кроон на этом не успокоился и задумал заняться торговлей персидскими коврами, на которые потратил все свое состояние. В 1918г. он отправил драгоценный груз со своим другом во Францию. Ковры прибыли благополучно в место назначения, но на этом сделка и кончилась. Друг заработал состояние и остался с чужими деньгами навсегда во Франции.

К тому времени В. Кроон разорился окончательно и после окончания гражданской войны переехал в Среднюю Азию. О том, что он работал управляющим банком и товарищем прокурора, Кроон решил умолчать. Времена были беспокойные, и он устроился простым бухгалтером.

Тамара Владимировна окончила к тому времени среднюю школу и поступила в Самаркандский медицинский институт.

На втором курсе она вышла замуж за студента Кордэ, но вскоре разошлась с ним. Вторым ее мужем на четвертом курсе стал профессор института Дробинский, но и этот брак оказался неудачным. Незадолго до войны они также разошлись.

В беспокойные тридцатые годы В. Кроон ненадолго оказался за решеткой. Национальность немец, к счастью, удалось переделать на шотландец, что его и спасло.

После окончания института Тамара Владимировна была направлена во внутренние войска, а в начале войны оказалась в Белоруссии, в Бобруйске, в регулярной армии. Вскоре, однако, она очутилась в войсках МВД и под бомбежкой двинулась с потоком заключенных на восток. По выходу из Белоруссии ее направили в МАССР и устроили в лагере военнопленных на участке Октябрьском. Несколько позже ее перевели в Кузьмине в ИТК № 1.

У Тамары Владимировны не было детей. После гражданской войны в Испании (1936—37) прибыло много детей в Советский Союз, в том числе и таких, которые потеряли своих родителей и стали сиротами. Часть из них направили в детские дома и интернаты, остальные усыновлялись. Тамара Владимировна взяла себе на воспитание маленькую девочку, которая превратилась в интересную девушку, позже я с ней познакомился. Густые волосы цвета воронова крыла, кругловатое лицо с темными, миндалевидными глазами и полные губы говорили о ее южном происхождении. Немного портил лицо Инны, так ее звали, рубец на кончике носа — след «пендинки» (пендинской язвы или кожн. лейшманиоза).

Мой шеф была очень энергичным и деятельным человеком, не знала покоя и была готова работать сутками. Она бралась за все: обследовала больных, принимала роды, удаляла зубы и проверяла санитарное состояние зоны. От нас она требовала такой же отдачи.

Но лечебной работой Тамара Владимировна занималась лишь тогда, когда некому было поручить ее, или если она не доверяла своим помощникам. Сама предпочитала административную и профилактическую работу. Это была ее стихия.

Она стремилась улучшить условия жизни зэков, выбивала у начальства теплую одежду и обувь для работяг, медикаменты, перевязочный материал и постельное белье для больных, следила, чтобы ослабленных не послали на лесоповал.

Если в других колониях и лагерях представителей интеллигенции или, как их называли, «вшивую интеллигенцию» с особым удовольствием и назло направляли на «общие», то она, наоборот, искала для них более подходящую работу. Вполне понятно, что Тамара Владимировна пользовалась большим авторитетом у зэков, да и не только у них. Даже мрачный и крайне несимпатичный начальник лагеря Хачинский вынужден был считаться с ней.

Опасная затея

В колонии я встретил много старых знакомых из Ошлы, в том числе Василия Ковалева. Он был по-прежнему хорошо упитан, краснощек и уверен в себе.

Занимаясь вопросами производства, Ковалев проводил основное время на лесосплаве и в зоне показывался не очень часто. Однажды он прибежал в санчасть с испуганным и бледным лицом.

— Приготовьте, пожалуйста, все необходимое. У меня на производстве двое пострадали. Их сейчас привезут.

Вскоре доставили двух заключенных на носилках. Один из них был уже мертв, другой в бессознательном состоянии с признаками перелома основания черепа.

Обстоятельства несчастного случая были довольно необычными, точнее необычной была сама работа, которую должны были выполнить потерпевшие.

Ковалев вздумал перевезти большой сруб метров на пятьдесят волоком. Для этой цели он закопал в землю большой толстый столб, но так, что его можно было вертеть, и прикрепил к нему толстый канат. Под прямым углом к этому столбу приладили на высоте около полутора метров длинный брус, за который держались шесть рабочих. Конец карата привязали к срубу.