Марийские народные сказки - [57]
— Кто у тебя в коляске? Что не угостишь человека? Пусть выпьет, согреется.
— Э, — махнул рукой Кокшавуй, — что старух-то поить.
А целовальник сует водку покойнице. Да только она не говорит с ним и водку не берет. Рассердился целовальник, толкнул ее — старуха и упала.
А Кокшавуй кричит:
— Зачем ты убил ее!
Мигом протрезвел целовальник. Сует деньги, просит не давать делу хода.
Взял Кокшавуй двести рублей, наменял мелочью и просит у братьев пудовку. «Зачем?» — спрашивают они.
— Деньги мерить. За матушку получил, которую вы убили.
Посовещались братья и решили, что продал он покойницу на базаре, иначе откуда деньгам взяться? Прибили своих жен и привезли на базар.
Подходят люди к возу, на котором они разложили мертвецов, спрашивают, дивятся на братьев. А тут и стражник подоспел.
— Зачем, — спрашивает, — привезли мертвецов на базар? Где взяли их?
— Да это наши жены.
— Кто же их убил?
— Мы сами и убили, чтоб продать да денег побольше заработать.
Засвистел стражник в свисток — «чыр-чыр», — схватили глупых да жадных братьев. И поделом им: не делай зла другому, на себя же и накличешь беду.
Лепёшки на молоке матери
А девушка та тяжела уже была. Родила она дочку. Поплакала над ней, поплакала, да делать нечего, против обычаев не пойдешь, осмеют, выгонят из деревни с младенцем — пошла в лес, завернула девочку в чистенький белый платок и оставила там под колодой. Сама же, помыкав горе в одиночку, вышла замуж за вдового бездетного лесника. Родила она ему трех сыновей-красавцев, стала им хорошей матерью, а мужу — доброй женой.
Сыновья выросли ловкими, смелыми, острыми на глаз и твердыми на руку. Пошли они однажды в лес, да неудачной охота оказалась. Вечереть стало, а ничего еще не добыли.
— Останусь я в лесу ночевать, — говорит младший. — На зорьке настреляю дичины и вернусь. А вы домой идите.
Остался он в лесу и решил еще походить до темноты, попытать счастья. Шел он, шел, видит, под огромной елью стоит низенькая замшелая избушка. «Здесь и заночую», — решил он. Постучался — дома никого. Заглянул в печь — полна печь кушаний: и жареное тебе, и пареное… Да не решился парень без хозяев хозяйничать. Достал из сумки ломоть хлеба да кусок мяса, поел, запил ковшичком холодной воды и лег спать на лавку.
Вдруг открывается дверь, и входит девушка такой красоты, что глазам смотреть больно — даже светлее, кажется, в избе стало. Да глаза ее почему-то печальны, а вид задумчив. Не заметила девушка молодого парня. Открыла печь, поела, села на лавку к ногам охотника и заплакала, запричитала:
Жутко, боязно стало парню, но и красота девичья манит, не дает отвести взор от печальной красавицы. Так всю ночь и провел молодой охотник, глаз не сомкнувши, страшась и любуясь девушкой. А утром чуть свет поспешил домой, забыв и про охоту, и про свою славу удачливого стрелка. Да только куда ни пойдет — тропинка опять выводит его к избушке. Пришлось и второй раз заночевать здесь же. И снова провела ночь красавица в слезах и причитаниях. И снова не мог охотник оторвать от нее глаз. Только почему-то показалось ему, будто за прошедший день девушка стала постарше.
Утром красавица ушла из избушки, и охотник отправился восвояси. Кружил по лесу до вечера, да без толку — привела его тропа сюда же. Плачет, горючими слезами заливается красавица, а он лежит, смотрит на нее и думает: «Третью ночь вижу одно и то же, а расспросить, посочувствовать несчастной судьбе не решаюсь. Может, сумею помочь чем ее горю. Спрошу-ка ее об этом».
— О чем ты так плачешь, красавица?
— Как мне не плакать. Сирота я, без роду-племени. Жила здесь с бабушкой. Ударила меня судьба раз, да, видно, мало ей показалось — ударила и во второй: умерла моя бабушка. Как мне теперь жигь-горевать одной в этом лесу. Красота моя и молодость без глаза людского вянут, горят от тоски, и жить мне весь век свой старухой в этой избушке.
Заметил охотник: и верно, морщинки лучатся у глаз красавицы.
— Так выходи замуж, вот и будет тебе родной человек!*— посоветовал он.
— За кого же выходить в этом лесу?
— Выходи за меня, я тебя никому в обиду не дам.
— Согласна. Люб ты мне. Приезжай за мной на трех подводах — приданое у меня большое. Да не пугайся, коль увидишь меня не такой, какова я сейчас.
Вышел охотник из избушки, а тропинка тут же вывела его на опушку леса, почти к самому дому. А дома братья уже собираются на поиски его. Обрадовались, увидев младшенького здоровым и невредимым. А он и говорит:
— В лесу, недалеко от опушки, есть избушка, а в ней живет девица-красавица. Решил я жениться на ней. Готовьте три подводы, поедем за невестой.
