Утром спрашивает караульного:
— Тихо ли было на мосту, спокойно ли?
— Тихо-спокойно, — отвечает солдат. — Всю ночь у перил просидел, глаз не смыкал: ни птицу летучую не увидел, ни зверя рыскучего не заметил.
Вечером посылает Бабин Сын другого товарища сторожить мост, а сам идет следом. Залез тот под мост и ну храпака задавать. А Бабии Сын опять лег поперек настила. И опять в полночь кто-то едет. Не доезжая шести сажен, шестерка лошадей встала как вкопанная.
— Что вы, лошадушки? — спрашивает седок. — До дому всего ничего осталось, а вы спотыкаетесь?
— Не проехать нам, поперек моста человек лежит.
— Неужели Бабии Сын нас встречает?
— Он самый, — отвечает ему Бабин Сын.
— Жду не дождусь, когда нечистую голову снесу.
Съехались противники. Ударил Бабин Сын палицей, упал ночной гость. Ударил второй раз — тот и рассыпался. Спихнул он останки в воду, а сам спать пошел.
Утром спрашивает товарища:
— Что видел-слышал?
— Ничего не видел и не слышал. Всю ночь сидел глаз не смыкая…
Не стал ругать их Бабии Сын, а вечером наказал строго-настрого:
— Коли те две ночи проспали, так уж эту не спите. Сидите за столом. Я расстелю платочек и наполню стакан водой. Предстоит мне жестокая битва. Коль вода в стакане убывать будет, а платок чернеть начнет, значит, худо мне. Доливайте воду в стакан, стряхивайте черноту с платочка — этим мне поможете. А уж коль я погибну, то за вашу жизнь и мухи дохлой не дам — убьет вас нечистый.
Вот лег он поперек моста, караулит. В полночь подлетела девятка лошадей, в трех саженях от моста встали лошади. Возница и спрашивает:
— Что с вами, лошадушки? Весь белый свет облетели, а мостик одолеть не можете…
— Не проехать нам, поперек моста человек лежит.
— Так это Бабин Сын меня встречает? Ну так вставай, выходи. Коль с миром пришел — помиримся, коль с войной — драться будем.
— Никогда не мирился с нечистыми, — отвечает Бабин Сын. — Я с войной пришел!
Сошлись-встретились. Да силы равными оказались, никто верх взять не может. Наконец изловчился ночной гость, подмял Бабина Сына. Тот и просит его:
— Когда государства воюют, и то перемирия делают. Давай отдохнем, а отдохнувши, начнем снова?
— Нет, — отвечает нечистый. — Не отпущу. Убью тебя.
— Так дай хоть сходить с товарищами проститься.
— Нет, не дам. Прощайся отсюда.
Снял Бабин Сын сапог с левой ноги и бросил в сторону дома. Влетел сапог прямо в окно спальни, разбудил спавших товарищей. Глянули те, а носовой платок уже почернел с краю, и воды в стакане осталось чуть на донышке. Долили они воды, встряхнули платок, расправили на нем складочки. Туг отбросил Бабин Сын нечистого, ударил его со всей силы палицей и убил. Тело в воду спихнул, лошадей отослал туда, откуда пришли они, а сам домой направился. Идет и думает: «А что нас на дальнейшем пути ждет? Пойду вперед, проверю».
Прошел с версту, смотрит, стоит такой же дом. Но не зашел Бабин Сын в него, а встал под окнами и слушает. И услышал разговор четырех женщин. Одна из них, младшая видимо, и говорит:
— Вот, мамаша, убил Бабин Сын наших братьев, но и ему худо будет. Пойдет он дальше за гуслями-самогудами, а я на его пути вымечу из своего живота песчаную пустыню на сто верст длиной, за ней сделаю лужок, а на нем ручеек. Остановятся они там, я их и съем.
Другая, средняя дочь, говорит:
— Если это не удастся, я вымечу из чрева песок на двести верст, а в конце пустыни поставлю чайную. Остановится там Бабий Сын — я его и съем.
А тут и старшая голос подает:
— Я вымечу пустыню в триста верст. В конце ее поставлю чайную и пивную. Там и придет конец Бабину Сыну.
Старуха добавляет:
— Если же вы, дочки, не сможете погубить его, так уж я догоню и проглочу Бабина Сына.
Под утро вернулся Бабин Сын к товарищам и говорит и м:
— Пора в путь трогаться.
Проехали путники немного — перед ними песчаная пустыня в сто верст длиной раскинулась. Жара, пить хочется, лошади в песок по колено вязнут — еле одолели пустыню. А там увидели чудесный свежий лужок с ручейком, бросились к нему. Но Бабин Сын запретил им приближаться, взял саблю — и давай рубить луг и ручей крест-накрест. Убил младшую дочь.
А дальше опять песок — уже в двести верст. Одолели путники пустыню, к чайной подъезжают. Туг Бабин Сын вновь выхватил саблю и принялся рубить чайную. Убил и среднюю дочь.
В триста верст песок лежит на пути. Но и его одолели путники. Вышли к чайной и пивной. Да Бабин Сын опять не позволил своим товарищам заходить туда. Убил он и старшую дочь. Убил и говорит:
— А теперь, друзья, поскакали быстрее, не ю погибнем здесь.
Погнали они коней, а сзади уже голос слышится:
— Стой, Бабин Сын! Все равно догоню и съем.
Как ни погоняли они коней, а настигла их старуха. Вот уже одного схватила, пока ела его да водой запивала, двое других дальше ускакали. Второго схватила и съела. Бабина Сына черед подходит.
— Погоди, — кричит старуха. — Дай напьюсь, тогда мигом нагоню и проглочу.
Гонит Бабин Сын коня, уже и деревня какая-то видна, а на конце ее кузница, вся из чугуна отлитая. Только-только захлопнул Бабин Сын чугунные ворота, как и старуха уже здесь.
— Открой, Илья Муровин, — кричит она кузнецу. — Не то и кузницу, и всех, кто в ней, проглочу единым махом.
