Мария Медичи - [2]

Его жена, Великая герцогиня Кристина, будучи сама из семьи могущественной и влиятельной при Французском дворе, подумала об одном из своих родственников — принце де Водемоне. Фердинанд готов уступить настояниям жены, как вдруг разражается страшный скандал — Мария Медичи не согласна. Однако с каких это пор девица на выданье противится воле своего отца или законного опекуна?!

Причина упрямого и окончательного отказа — предсказание. Одна сиенская монахиня, Пасситея, предсказала Марии Медичи, что она станет королевой, а это значительно сузило поле поиска: в Англии уже правила королева Елизавета, поэтому оставались только Франция и Испания. Леонора считала, что Франция — лучше. Поэтому упрямая Мария решила, что она станет королевой Франции и никакой другой страны.

Великая герцогиня с большим неудовольствием восприняла отказ Марии и чуть было не выгнала Леонору. Но та выторговала разрешение остаться, пообещав принять сторону Великого герцога; оценив ум маленькой Галигаи, он решил, что девчонка может быть ему полезна.

Но вскоре стало ясно, что в дураках оказался сам Великий герцог: Леонора опять поддерживала Марию в решении отказаться от нового, более чем почетного, предложения: речь шла о самом императоре Рудольфе или его наследнике. Привлеченные большим приданым Марин, они не хотели, чтобы все уплыло к принцу де Водемону. Если бы Мария вышла замуж за Рудольфа, Фердинанд дал за ней 600 000 экю приданого, и только 400 000, если бы она вышла замуж за его брата. Предложение это, хотя и странное, было весьма заманчивым, и Фердинанд согласился.

Мария снова отказалась, и герцог едва не наказал Леонору за предательство, но выяснилось, что Леонора и Мария были правы, не доверяя Вене.

Рудольф совсем не торопился назвать будущего мужа Марии. Он даже отказывался назначить день свадьбы. В конце концов Великий герцог пришел к убеждению, что уклончивость венского двора не случайна: единственной целью было помешать ему выдать племянницу замуж против желания дома Габсбургов. Так и не получив четкого ответа от императора, Фердинанд забрал свое слово и принялся искать новую партию, выгодную и соответствующую амбициям Марии Медичи.

Предсказание Пасситеи начало сбываться: вскоре начались переговоры с Французской короной.

Следует объяснить, каким образом Великий герцог пришел к мысли о браке с королем Франции — еретиком и уже женатым.

Прежде всего, не следует забывать о давних и тесных связях Франции и Тосканы. Екатерина Медичи, ставшая женой Генриха II, привлекла во Францию множество флорентийцев. Кроме того, Великие герцоги Тосканские были главными банкирами французского короля. К 1599 году Франция задолжала Медичи астрономическую сумму — 1 174 147 золотых экю.

Собственно, из-за денег в 1592 году и послал Генрих IV кардинала де Гонди, флорентийца по происхождению, к Великому герцогу. Но начавшиеся по поводу нового займа переговоры перешли на почву политики. Теперь Генрих взял управление страной в свои руки, много говорили о его обращении: это радовало Великого герцога и он даже охотно согласился использовать свое влияние, чтобы ускорить получение папского отпущения грехов для короля-еретика.

Гонди воспользовался этим, чтобы сделать несколько замечаний личного порядка, касающихся Генриха IV. Уже двадцать лет тот состоял в браке с Маргаритой де Валуа. Но у них не было детей, и все знали, что уже долгое время они живут отдельно друг от друга. Король намерен теперь обеспечить будущее династии. Он хочет просить папу о расторжении брака с Маргаритой де Валуа. Не может ли Великий герцог в этом помочь, и почему бы затем не обсудить возможность брака его племянницы и короля Франции?

В этом месте Великий герцог стал более внимателен к словам кардинала: он пообещал свою помощь при папском дворе, мимоходом дал несколько советов, как бороться с лигой, а под конец в общих чертах набросал вместе с Гонди проект брачного договора между Генрихом IV и Марией Медичи. Речь шла о приданом в миллион экю. Великий герцог с удовольствием согласился на выплату Францией своего долга, но Гонди предпочитал, чтобы крупная сумма была выплачена наличными. Все эти разногласия были незначительными: главное, было достигнуто принципиальное согласие по поводу самого брака.

Генрих IV был удовлетворен результатами миссии Гонди и через своего чрезвычайного посла де Ла Клиеля выразил официальное согласие относительно пунктов, по которым договорились Великий герцог и Гонди.

Великий герцог очень серьезно воспринимает возникшее сближение и начинает все более и более активно вмешиваться в дела Французского королевства. Мальтийский рыцарь Джакопо Гиччардини, поступивший на службу в армию Генриха IV и регулярно переписывающийся с Фердинандом, дает тому совет принять католичество.

Но Фердинанд не ограничивается только добрыми словами: по просьбе короля, он открывает ему кредит у своего представителя во Франции Жерома Гонди. Великий герцог был одним из первых суверенов, которым король сообщил о своем обращении.

Затем Фердинанд сыграл значительную роль в переговорах со святым престолом. Несмотря на то, что папа был из семьи Альдобрандини, имевшей давние разногласия с Медичи, он был еще и флорентийцем: солидарность земляков в таком важном деле, как примирение короля Франции с католической церковью, оказалась сильнее мелких распрей. Папа хотел, чтобы в обмен на отпущение Генрих согласился вернуть во Францию иезуитов. Однако король отказался. Но Фердинанд смог добиться от папы в сентябре 1595 года безусловного отпущения, несмотря на сильный нажим, которому подвергался понтифик со стороны испанцев.