Мария Магдалина - [8]

В заключительной части монографии я переключаю свое внимание с проповедников на их аудиторию с целью показать ее отношение к этой святой. Как символическая Мария Магдалина проповедников воспринималась их слушателями — вот тема четвертой части.

Кто же читал и слушал проповеди о Марии Магдалине? Теоретически, а скорее всего так было на самом деле, — люди разного имущественного и общественного положения (как это явствует из перечня, приведенного Гумбертом Римским в составленном им руководстве для проповедников)[44]. Стало быть, аудитория состояла из мужчин и женщин, знатных людей и крестьян, проституток и будущих святых. В главах четвертой части, посвященных восприятию святой, я рассматриваю то, какое влияние оказывала проповедь о Марии Магдалине на мирян и тех, кто ныне почитается святыми. Я исследую отношение к Марии Магдалине святых, особенно взгляды святых из мирян — тех, кто не являлся священником, монахом или монахиней, — так как они были заметным явлением в Средние века. Это были полноправные члены средневекового общества, особенно итальянского. Я бы оказала тому периоду плохую услугу, если бы не учла их взгляды в своей работе лишь на том основании, что впоследствии они были причислены к лику святых[45].

Восьмая глава посвящена рассмотрению взглядов на новозаветную святую, а девятая — представленную в легендах. В обеих главах излагаются довольно «неканонические» воззрения на нее, указывающие на то, что миряне сами активно формировали представление о Марии Магдалине. В десятой главе эта тема получает дальнейшее развитие; в ней говорится о становлении образа Марии Магдалины — матери и девственницы — по образу Богоматери, но только в соответствии с запросами мирян. Ее половая принадлежность используется в каждой главе как категория анализа для демонстрации того, что, хотя Мария Магдалина и была важным символом как для мужчин, так и для женщин, их представление о ее религиозном значении было отнюдь не одинаковым: видно, что восприятие святой зависело от пола человека. В одиннадцатой главе рассматривается отношение к этой святой правящего королевского дома. В ней высказывается мысль, что в основе почитания анжуйской династией Марии Магдалины лежала политика благочестия, отражавшая потребность новой династии в святом покровителе. Кроме того, в ней показано, что те семьи на юге Италии, которые публично лучше других демонстрировали свою приверженность этой святой, больше выигрывали от своей связи с только что основанным домом Анжу в Италии.

В конечном счете эта книга объясняет сложную средневековую символическую систему и рассказывает, как она действовала в период позднего Средневековья. Здесь, если быть точнее, объясняется значение культа Марии Магдалине во времена позднего Средневековья; причина, почему она (после Девы Марии) стала самой почитаемой святой того периода и как ее культ иллюстрировал, отражал и преломлял некоторые из наиболее существенных социальных проблем, теологических вопросов и оказывал влияние на политику в период позднего Средневековья.

ГЛАВА ПЕРВАЯ «В ПАМЯТЬ О НЕЙ»: ΟТ ИСТОРИИ ДО ЛЕГЕНДЫ

Истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет в память ее и о том, что она сделала.

Мат. 26, 13; Мар. 14, 9

9 декабря 1279 года в подземной часовне церкви Святого Максимина возле Экс-ан-Прованса был открыт древний саркофаг и произведен осмотр его содержимого. После осмотра представители власти, приглашенные Карлом II, герцогом Салернским, официально подтвердили, что останки, покоящиеся в гробнице, являются мощами святой Марии Магдалины, которая, по поверью, обратила южную Галлию в христианство. Открытие саркофага сопровождалось, по словам доминиканца Бернара Ги — несколько запоздалого свидетеля этого события, описавшего его в своей хронике, чудесными знамениями. Помимо душистого аромата («как будто отворили аптекарскую лавку с душистыми пряностями»), обычно источаемого останками святых, было еще одно знамение, удостоверяющее подлинность находки: нежный зеленый побег, выросший из языка Марии Магдалины[46]. Однако само по себе, без истолкования, это знамение мало что значило, и оно было дано Филиппом Кабассолем — канцлером Неаполитанского королевства. В 1355 году он описал эту inventio (находку) в своем «Историгеском повествовании о блаженной Марии Магдалине» (Philippe Cabassole. «Historical Book of Blessed Maria Magdalena»), где высказал следующее предположение: побег, растущий из языка святой, означает, что она — apostolorum apostola (апостол апостолов); Мария Магдалина объявила остальным апостолам, что Христос воскрес и что впоследствии она проповедовала учение Христа язычникам[47].

Я решила начать книгу с рассказа об обнаружении в Провансе мощей этой святой анжуйским принцем и интерпретации этого события одним из апологетов анжуйской династии потому, что в его сочинении затронут ряд тем, являющихся предметом рассмотрения настоящей монографии. Во-первых, в нем говорится о некоторых аспектах жизни святой: ее апостольской миссии и последующем погребении в Провансе. Все это, как мы убедимся, было выдумкой каноников Везеле, желавших подтвердить свое притязание на обладание мощами Марии Магдалины. Во-вторых, здесь делается акцент на особый средневековый титул «апостол апостолов», присвоенный Марии Магдалине верующими в более поздний период Средневековья. Он навеян Священным Писанием, хотя и не встречается в нем. По тексту Нового Завета Мария Магдалина первой увидела воскресшего Христа, поручившего ей возвестить апостолам благую весть, но этот титул появился, видимо, только в двенадцатом веке. В-третьих, здесь показаны непростые взаимоотношения между святыней и политикой, столь характерные для средневекового периода. В тексте обращается особое внимание на то, что Карл Салернский руководил вскрытием саркофага с мощами Марии Магдалины в графстве своего отца, подчеркнуты собственнические притязания анжуйского дома на эту святую. Чудесные знамения служили подтверждением того факта, что обнаруженные останки действительно принадлежат ей. Одно из знамений свидетельствовало об апостольской миссии святой в Провансе, обратившей в христианскую веру галлов, поклонявшихся языческим богам. Их обращение являлось заслугой не простого миссионера, а скорее всего Марии Магдалины — доверенного лица Иисуса Христа. Следовательно, находка в Провансе связала любимую ученицу Христа (ныне блистающую во славе на небесах и чьи мощи, обладающие чудесной силой, по-прежнему хранятся в Провансе) с только что основанной анжуйской династией и ее имперскими притязаниями. После случайной находки Карла Салернского Мария Магдалина стала покровительницей анжуйского дома и Прованса.