Мария Магдалина - [21]

.

В настоящей главе рассматривается то, как нищенствующие монахи в своих агиографических сочинениях и публичных проповедях превратили Марию Магдалину, преданную ученицу Иисуса Христа, в apostolorum apostola («апостола апостолов»). Также здесь высказывается соображение относительно причин, определивших в более поздний период Средневековья выбор нищенствующими монахами в качестве образца для подражания этой, жившей в первом столетии нашей эры, ученицы Господа.

Апостольство

В одиннадцатом столетии, вероятно, в связи с возникновением в Везеле культа Марии Магдалины, на Западе появилась легенда, ныне известная как vita apostolica. Она рассказывала об обращении галлов в христианскую веру Марией Магдалиной и ее спутниками[138]. В ней говорится, что, когда началась первая волна гонений на христиан, Мария Магдалина вместе со своими ближайшими помощниками, в число которых входили ее сестра Марфа, брат Лазарь, их прислужница Марселла и Максимин (один из семидесяти двух учеников Христа), была изгнана из Палестины. Их бросили в лодку без руля и отправили в море. По воле провидения их прибило к берегу Прованса; здесь они разбрелись и стали проповедовать христианское учение. Максимин и Мария Магдалина занимались миссионерской деятельностью сначала в Марселе, затем в Экс-ан-Провансе. Марфа проповедовала Евангелие в Тарасконе. Лазарь остался в Марселе, где был избран епископом.

К двенадцатому столетию эти вымышленные события превратились в факты биографии Марии Магдалины. Анонимный автор, цистерцианец (когда-то считали, что это был Мавр Рабан), написал vita apostolica, рассказывающую о проповеднической деятельности Марии Магдалины в Галлии. Он открыто связывал ее миссионерскую деятельность с ролью вестницы в истории спасения:

[Она] проповедовала неверующим и укрепляла верующих в их вере…Кто из апостолов был так близок Господу?…Если ей суждено было стать апостолом воскресения Христа и предречь ему вознесение, то ей также приличествовала и роль странствующего проповедника для верующих по всему миру…[139]

Этот неизвестный цистерцианский монах, несомненно, ссылается на то место в Евангелии от Иоанна (20: 17), где Иисус велит Марии Магдалине сказать другим ученикам о своем воскресении, явно связывая этот отрывок с ее апостолической миссией в Галлии.

Эта vita apostolica быстро стала materia praedicabilis — материалом для проповедей, придающим им жизненность. Бенедиктинский аббат Джеффри Вандомский (ум. в 1132 г.) заметил, что Мария Магдалина проповедовала истину и свидетельствовала в пользу воскресения до конца своих дней. В его рассказе, составленном на основе vita apostolica, говорится о том, как после вознесения Иисуса Христа «преподобная апостол истины», попрощавшись с родным краем, из любви к Создателю, с радостью отправилась на чужую сторону, где и закончила свои дни, проповедуя его учение[140].

В конце концов некий смышленый автор соединил вместе vita eremitica и vita apostolica, две основные версии ее vita, в результате чего и возникло произведение, которое современные ученые филологи называют vita apostolico-eremetica[141]. На основе этого сочинения, а также проповеди из Клюни и различных рассказов о чудесах была составлена довольно пестрая vita, включенная Иаковом Ворагинс-ким в «Золотую легенду»[142]. «Золотая легенда», как это продемонстрировал Карло Делькорно, послужила, в свою очередь материалом для проповедников[143]. Проникшие в проповеди предания о Марии Магдалине не только помогли оживить их, но и послужили исходным материалом для проповедников периода позднего Средневековья, составивших на их основе собственное представление об апостольской миссии святой, заключавшейся в проповедовании учения Христа.

Здесь, пожалуй, можно спросить, как все эти толки о женщине-апостоле, проповедующей и поступающей так же, как и любой другой раннехристианский миссионер, согласуются с запретом Павла, не позволяющим жене учить (1 Тим. 2:12). И на этот вопрос есть только один ответ. Как раз в это время, когда образ апостолической Марии Магдалины занимает свое место в гомилетическом словаре проповедников, возникает спор — неслучайно — по вопросу о том, позволено ли женщинам проповедовать. Ответы на него как раз и составляют основу проповедей, посвященных апостолической миссии Марии Магдалины.

Спор

В четвертом столетии, приводя слова Павла, Амвросий толковал выражение «noli те tangere» (эту фразу воскресший Иисус произносит (Ин. 20, стих 17), не позволяя Марии Магдалине прикасаться к себе) как запрет женщинам проповедовать в церкви[144]. Это толкование Амвросия еще встречается в двенадцатом столетии: Петр Коместор (ум. ок. 1179 г.) и Петр Шантрский (ум. в 1197 г.) — парижские магистры — учили, что в моральном плане «пой» является запретом женщинам проповедовать и отправлять таинства[145]. Это толкование встречается также в сочинении двенадцатого столетия «Glossa ordinaria». В нем, написанном в манере и духе Амвросия, провозглашается, что женщины не могут заниматься важными делами (такими, например, как учить в Церкви), им позволено только советоваться с теми, кто боле совершенен