Мария, княгиня Ростовская - [3]
— Сильно красивая она была, дядя Фёдор? — не утерпела Мария.
— Ирина-то? Очень красивая. Ежели верить летописцам греческим, аж глядеть глазам больно, до того хороша она была собой о ту пору.
— А сколь ей годов было? Ну, как замуж отдали…
— Да семнадцать годов как раз исполнилось. Ну вот… И стали они с молодым цесаревичем Львом жить-поживать, и родился у них сын Константин, названный так в честь деда. Казалось бы, чего ещё желать от жизни сей? Молодые, здоровые, красивые… Полмира в ладонях. Живи да радуйся! — боярин вздохнул, переменил позу. — Токмо невозможно сие простое человеческое счастье при дворе византийском. Никак невозможно.
— Почему, дядько? — снова не утерпела, встряла Мария.
— Да потому, девоньки, что двор византийский есть по сути огромное логовище змей. Так оно было тогда, так оно и сейчас. Ежели у тебя яда нет — пропал. Как говаривали древние ромеи, «пусть выживет сильнейший». Да ладно бы хоть сильнейший — там выживают токмо самые ядовитые… Мария, не сочти за труд, принеси ковш квасу. В горле пересохло чего-то…
Девочка метнулась с лавки, и спустя минуту возникла в дверях, неся ковш в двух руках — ковш был наполнен до краёв, и княжна боялась расплескать.
— Вот спасибо тебе, — Фёдор принял ковш, начал гулко глотать. — Ух, ядрёный квасок нынче…
— Дальше-то что, дядя Фёдор? — не вынесла паузы Мария.
— Дальше? — боярин отставил недопитый ковш. — Дальше… В ту пору шло в греческой земле великое гонение на святые иконы, начатое ещё базилевсом Львом Третьим Исавром, да будет проклято имя его во веки веков! — Фёдор перекрестился, и обе княжны последовали его примеру. — По приказу императора повсюду в церквах ломали иконы, уничтожали древние святые лики. Рубали в щепу, как дрова жгли!
— Ой, грех-то какой! — Феодулия прижала руки ко рту, в ужасе глядя на боярина широко распахнутыми глазами. В глазах старшей княжны отражалось пламя свечей, но перед внутренним взором девушки, очевидно, предстала жуткая картина поругания древних святынь — целая поленница горящих икон. Фёдор мрачно усмехнулся.
— Да, так вот… Патриарха константинопольского, воспротивившегося надруганию над святынями, низвергли, и вместо него поставили некоего Анастасия, лизоблюда и мерзавца. Известно, всегда найдутся гады ползучие и смрадные, готовые ради собственной выгоды на любое подлое дело — хоть иконы жечь, хоть церкви рушить… Хоть мать родную зарезать, о прочих не говоря. Собрали триста епископов, кои поддались на сей грех, на вселенский собор, и постановили — отныне за иконопочитание отдавать в рабство, а имущество отписывать в казну, да ещё тем иудам, кто донёс, отщипывать толику… А уж за писание новых икон…
Боярин вновь припал к ковшу, гулко глотая.
— А что же царица Ирина? — вновь не выдержала Мария.
— А ты не спеши, не сбивай меня с памяти… Так вот. Народ греческий не принял сей мерзости, иконоборства то есть. Повсюду люди прятали и сохраняли древние святыни. И в дому родительском у Ирины были такие же порядки. И когда отдавали её замуж за цесаревича, мать дала ей тайно две иконы чудотворные — маленькие такие, чтобы прятать можно было удобно. Она их и прятала, и молилась им тайно, потому как в церквах греческих о ту пору повсюду воцарились попы-иконоборцы, и службы они вели с нарушением всех канонов, кое-как… До того доходило, что в соборе Святой Софии священники иной раз пьяные бывали, и службу справляли в сём непотребном виде…
— Ой, ой! — качала головой Феодулия.
— Да, так вот… Когда же помер свёкор Иринин, Константин Пятый, на престол взошёл Лев Хазар, и стала Ирина императрицей ромеев, это в двадцать три-то года. И стала она оказывать тайное содействие ревнителям истинной православной веры, тем, кто все годы гонений сохранял святыни от расточения. Так длилось пять лет… Мария, не сочти за труд…
Не дожидаясь окончания фразы, девочка схватила пустой ковш, метнулась к двери. Вернулась, держа вновь наполненный ковш.
— Ай, спасибо тебе… — боярин вновь с наслаждением начал глотать — Ух, хорош квасок…
— Ну же, дядька Фёдор! — вновь подала голос Мария, не в силах выносить перерывов в столь захватывающем повествовании.
— А ты меня не учи, как сказывать. Да, так вот… На чём мы остановились-то?
— Так длилось пять лет, — подала голос Феодулия.
— Точно. Значит, до поры базилевс закрывал глаза. Любил, видать, Ирину-то. Она и в ту пору ещё была чудо как хороша, говорят… — боярин усмехнулся — Однако нашлись добрые люди, подсказали базилевсу, где искать… И нашёл он у жены своей в спальне те самые иконки, что она от матери получила, и что тайно хранила все эти годы. И на которые молилась, за здоровье сына, и мужа, стало быть… Страшно разгневался базилевс, и прогнал жену свою богоданную из дворца вон. И сына отнял, во как…
— Ой, ой! — теперь уже обе княжны в ужасе прижали руки ко рту.
— Да, так вот… И взмолилась тогда Ирина: «Господи! Всё, что имею, отняли у меня злые люди, а за что? За веру православную, за то, что не предала огню святые иконы, от матери на счастье полученные! Вразуми, Господи, мужа моего, и верни мне отнятое!»
— Вразумил? — вновь встряла Мария.
— Ну, не то, чтобы вразумил… Видать, не подлежал божественному вразумленью базилевс Лев. Чересчур крепка голова оказалась, крепче цареградского шелома, — девушки прыснули от смеха. — Но вот неправедно отнятое царице Ирине вернул Господь, да и с лихвой. В общем, вскорости помер Лев Четвёртый Хазар, в тот же год. А сыну его, Константину, тогда и десяти годков не исполнилось ещё. И вот стала Ирина единовластной правительницей всей ромейской империи.
Быть прямым Исполнителем предначертанного свыше — не привилегия, а тяжкое наказание, данное за прежние грехи и злодеяния. Что может быть безумнее, чем полюбить бесплотный дух?Но Исполнитель, витязь Первей, как и ведущая его бесплотный дух Голос Свыше, уверены — в конце концов они добьются счастья, потому что этот мир в основе своей всё-таки справедлив…
Сентябрь 1974 года. Советский Союз…Четырнадцатилетний Антон поспорил с друзьями, что проведет ночь на Кунцевском кладбище, приковав себя к могильной оградке. Он не верит в оживших покойников, но когда видит бредущую между могил белую фигурку, то с трудом удерживается от дикого крика…Десять лет спустя Антон – свежеиспеченный инженер, который трудится в Научно-Производственном Объединении им. Лавочкина, где строят межпланетные станции. Антон один из участников легендарного проекта «Вега», курируемого Комитетом Государственной Безопасности.
Люди Земли Папируса, которую мы называем Нижним Египтом, пока ещё живут по древним справедливым законам. Но время их истекло. Повелитель Верхнего Египта Нармер уже готов распространить на всю землю Кемет новый порядок — все люди делятся на господ и рабов.
Зима 1237 года. Орды Батыя вторглись на русскую землю. Горят города и веси, и нет такой силы, что могла бы остановить нашествие. Остаётся последняя призрачная надежда — убить Бату-хана.
Обыкновенный молодой человек, рядовой автомеханик ничем не примечательной конторы Роман Белясов больше всего на свете любил рыбалку и никогда не задумывался над бесполезным вопросом: в чём смысл жизни? Тем более он не верил в нелепые средневековые выдумки про ангелов… Но в жизни, как известно, иногда происходит даже то, чего быть никогда не может, и однажды Роману на своём опыте приходится убедиться — ангелы вовсе не миф, равно как и смысл жизни…
Оказывается, чтобы стать ангелом, совсем не обязательно умирать. Роман Белясов, романтик и просто хороший парень, обрёл крылья благодаря случайности и, конечно же, большой и светлой любви. Отныне он живая легенда, биоморф, с зачатками всеведения и… Нет, до всемогущества пока ещё очень далеко. На планете ангелов, опередивших в развитии людей веков на двадцать, Рома чувствует себя как пигмей в метро. Но он учится изо всех сил, чтобы стать полезным своим новым родичам, а вместе с ними и всему человечеству, которое в недалёком будущем ждут трудные времена.
После поражения в Крымской войне Россия встала перед необходимостью строительства железных дорог, возрождения военного флота на Черном море… Продажа Аляски, запуск металлургического завода «Новороссийского общества каменноугольного, железного и рельсового производства» должны были ускорить восстановление страны. Однако не все державы могут смириться с такой перспективой, которая гарантирует процветание России. На строительстве железных дорог в Ростов и Севастополь, при первой плавке под руководством Джона Хьюза начинают происходить странные дела.
Джон Уэсли - основатель методистской церкви в Англии. Этого человека отличала твердость духа, которая удивительно переплеталась с кротостью, смирением и рассудительностью в его характере. Неутомимый труженик, пройдя путем духовных исканий сквозь безжизненный формализм церкви и, получив наконец откровение истины, посвятил всю свою жизнь делу проповеди Евангелия и заботе об обездоленных и страждущих людях.
Иностранный легион. Здесь рискуют жизнью в колониальном аду лихие парни, которым в сущности, нечего терять. Африка, Азия, джунгли, пустыни — куда только не забрасывает судьба этих блудных сыновей Франции… Кто-то погнался за большими деньгами. Кто-то мечтал о дальних странах и увлекательных приключениях. Кто-то просто скрылся под белой военной формой от закона. Но под палящим солнцем Алжира нет ни правых, ни виноватых, ни людей чести, ни подлецов. И еще там нет трусов — потому что трусы просто не выживают среди бесчисленных опасностей, из которых состоит обычная жизнь легионеров…
Ирландский рыцарь Кормак Фицджеффри вернулся в государства крестоносцев на Святой Земле и узнал, что его брат по оружию предательски убит. Месть — вот всё, что осталось кельту: виновный в смерти его друга умрет, будь он даже византийским императором.
Среди хмурых гор Тавра стоит древний замок. Не благородный эмир или крестоносный барон владеет им, но стая свирепых разбойников, сошедшихся из разных концов земли. Но ни одному из них не уступит изгнанный из родной Ирландии Кормак Фицджеффри…
Вальтер Скотт (1771–1832) — английский поэт, прозаик, историк. По происхождению шотландец. Создатель и мастер жанра исторического романа, в котором он сумел слить воедино большие исторические события и частную жизнь героев. С необычайной живостью и красочностью Скотт изобразил историческое прошлое от Средневековья до конца XVIII в., воскресив обстановку, быт и нравы прошедших времен. Из-под его пера возникали яркие, живые, многомерные и своеобразные характеры не только реальных исторических, но и вымышленных персонажей.