Мария - [30]
Мария, мама и сестра с удивлением переглянулись, слушая, как непринужденно я обманываю Карлоса; ведь они не знали, что он, перерыв днем мой книжный шкаф, с таким пренебрежением отнесся к моим любимым авторам. Вспомнив не без досады его слова о «Дон Кихоте», я добавил:
– Ты, верно, видел эти стихи в «Эль Диа» и просто забыл. Помнится, под ними стояла подпись какого-то Альмендареса.
– Нет, кажется, не видел, – сказал он. – Впрочем, у меня на эти вещи плохая память… Если это те стихи, что читала мне моя кузина… то, по правде сказать, когда пели сеньориты, они мне понравились гораздо больше. Будьте добры, прочтите их, – попросил он Марию.
Она, улыбаясь, обратилась к Эмме.
– Как там начинается?… Я все время забываю. Лучше ты прочти, ведь ты хорошо все помнишь.
– Да вы только что их пели, – возразил Карлос, – а читать гораздо легче. Как ни дурны эти стихи, в ваших устах они будут прекрасны.
Мария повторила все сначала; когда она дошла до последней строфы, голос ее задрожал.
Карлос поблагодарил:
– Да, теперь я почти уверен, что слышал их раньше.
А я подумал: единственное, в чем Карлос может быть уверен, это в том, что он каждый день видит красоту, описанную в моих плохих стихах. Но он смотрит вокруг безотчетно, как смотрит, к примеру, на часы,
Глава XXIV
…Нежными руками, белыми и благоуханными, как кастильские розы…
Пришло время расходиться, и, опасаясь, что мне постелят в одной комнате с Карлосом, я поднялся к себе; в дверях я столкнулся с мамой и Марией.
– Надеюсь, я буду спать здесь один? – спросил я у мамы. Поняв, чем вызван мой вопрос, она ответила:
– Нет, здесь будет твой друг.
– О, цветы, – сказал я, увидев в руках у Марии завернутые в платок цветы, которые утром она поставила в мою вазу. – Куда ты несешь их?
– В молельню, у меня сегодня не было времени поставить там свежие…
Я поблагодарил ее взглядом за чуткость, не позволившую ей оставить предназначенные мне цветы в комнате, где будет ночевать другой.
Однако посреди стола бросался в глаза букет лилий, который я принес днем с гор, и я протянул его Марии, сказав:
– Поставь на алтарь и эти лилии. Трансито дала их мне для тебя и просила передать, что приглашает тебя в посаженые матери на свою свадьбу. А так как все мы должны молиться за ее счастье…
– Да, да, – ответила Мария. – Так она хочет, чтобы я была посаженой матерью? – переспросила она, как бы советуясь с мамой.
– Что ж, это вполне естественно, – откликнулась мама.
– А у меня для нее есть очень красивое платье, как раз для такого дня! Обязательно расскажи ей, как я обрадовалась, узнав, что она выбрала нас… меня в посаженые матери.
Мои братья, Фелипе и младший, с восторгом приняли весть о том, что я буду ночевать в их комнате. Они устроились вместе на одной кровати, а вторую уступили мне: Мария прикрепила к ее пологу изображение скорбящей богоматери, которое обычно висело у меня в изголовье.
Мальчишки прочли молитву, стоя на коленях в постели, пожелали мне доброй ночи и заснули, вволю насмеявшись над собственным испугом при виде головы ягуара.
Этой ночью не только образ Марии витал надо мною, рядом спали два ангелочка: с первым лучом солнца она их разбудит, поцелует в щеки, причешет, поведет к фонтану и умоет своими нежными руками, белыми и благоуханными, как кастильские розы, сорванные для алтаря.
Глава XXV
Легкими, почти детскими шагами пробежала она…
На заре меня разбудил шепот ребятишек, которые тщетно старались не нарушить мой сон. Дело было в том, что обрезав крылья пойманным за последние дни голубям, они засадили их в пустые сундуки, и голуби жалобно стонали, почуяв первые лучи солнца, заглянувшие в комнату сквозь щели жалюзи.
– Не открывай, – говорил Фелипе, – не открывай! Брат спит, а голуби поднимут шум.
– Но ведь Мария нас уже звала, – возразил младший.
– Ничего подобного. Я давным-давно проснулся, а она и не думала звать.
– Нет, звала. Я знаю, чего ты хочешь: выскочить первым и побежать к ручью, а потом скажешь, что только на твои удочки попалась рыба.
– Просто я не ленюсь и умею их хорошо забрасывать… – перебил его Фелипе.
– Подумаешь, какой труд! Это Хуан Анхель забрасывает их для тебя в самых хороших местах.
И он опять собрался выпустить голубей.
– Не открывай, – уже сердито прошипел Фелипе. – Подожди, сейчас посмотрю, не проснулся ли Эфраин.
И с этими словами он на цыпочках подошел к моей кровати.
Тут я схватил его за руку и сказал:
– Ах ты плут! Значит, ты отнимаешь рыбу у маленького.
Оба расхохотались и попросили рассудить их. Я уладил дело, обещав пойти вечером вместе с ними и проверить, как заброшены удочки. Поднявшись и предоставив ребятам загонять обратно голубей, бившихся у порога в поисках лазейки, я вышел в сад.
Лилии, альбаака и розы дарили ветерку свое нежное благоухание и радовались ласке первых лучей солнца, а оно уже поднималось над вершиной Морильоса, разгоняя золотистые и розовые тучки.
Проходя мимо окна Эммы, я услыхал ее болтовню с Марией, поминутно прерываемую смехом. Их голоса, особенно голос Марии с ее своеобразным произношением буквы «с», походили на воркование горлиц, проснувшихся в листве апельсиновых и земляничных деревьев.
Лили Суонсон распланировала свою жизнь еще в двенадцать лет: идеальный муж, пышная свадьба, большой дом, четверо детей. Но все планы полетели вверх тормашками: идеальный мужчина бросил ее, причем самым бессовестным образом – прямо перед алтарем, на глазах пяти сотен гостей. Впасть в уныние? Ни за что! Лили решается на отчаянный поступок: пакует чемодан, прыгает в самолет и отправляется в медовый месяц на другой конец света. В одиночку. И нет худа без добра: если бы мужчина ее мечты и впрямь оказался идеальным, она никогда не попала бы на самую таинственную в мире вечеринку с необычным названием «Пылающая луна».
До чего же непросто быть высокой девушкой. Кому, как не Пейтон, знать об этом. Обувь без каблуков, одежда из мужского отдела, обидные прозвища – это еще полбеды. В любви Пейтон совершенно не везет, и все из-за роста – почти два метра. Как привлечь внимание симпатичного парня, такого же верзилы, как она? Жаль, что нет особого закона, который запрещает всем рослым ребятам встречаться с невысокими девчонками. Чтобы помочь отчаявшейся Пейтон, друзья предлагают ей кругленькую сумму, если она найдет того, кто проведет с ней пять свиданий и пригласит на выпускной.
Мозг Джонатана Трефойла, 22-летнего жителя Нью-Йорка, настойчиво твердит ему, что юность закончилась и давно пора взрослеть. Проблема в том, что он не имеет ни малейшего понятия, как это сделать. Тем более, что все составляющие «нормальной взрослой жизни» одна за другой начинают давать трещины: работа, квартира, отношения с девушкой. А тут ещё брат просит присмотреть за двумя его собаками на время его отъезда. В отчаянных попытках начать, наконец, соответствовать ожиданиям окружающих, Джонатан решает броситься в омут с головой – жениться в прямом эфире перед многомиллионной аудиторией.
Сэди работает воспитателем в детском приюте. Помогать обездоленным крохам — ее призвание, ведь она и сама сирота. Вместе со своим женихом красавица мечтает, что однажды у них будет свой дом. Нужно только накопить немного денег, чтобы они с Блэйном могли пожениться. Но когда Блэйн сообщает, что наконец их мечта сбылась и можно готовиться к свадьбе, Сэди приходит в растерянность. Ведь ей предстоит оставить работу в приюте! Может ли она покинуть бедных малышей? Девушка должна сделать выбор между личным счастьем — и чужими детьми…
Вислава, которую все зовут просто Вишня, изо всех сил старается оправдать надежды своего отца. Она учится в университете на перспективном факультете, отмечает все праздники с родителями и никогда их не обманывает. Но в восемнадцать лет так трудно найти собственную дорогу в жизни, особенно когда все вокруг считают современную молодежь поколением монстров.