Мария - [29]
Когда сняли скатерть, мы, как всегда, прочли молитву. Мама пригласила всех в гостиную: дон Херонимо и мой отец остались за столом поговорить о хозяйственных делах.
Зная, что Карлос недурно играет, я предложил ему гитару моей сестры. После недолгих настояний он согласился сыграть что-нибудь. Настраивая гитару, Карлос спросил у Эммы и Марии, любят ли они танцы, и так как вопрос был обращен главным образом к Марии, она ответила, что никогда не танцевала.
Он обернулся ко мне, – я как раз пришел в эту минуту из своей комнаты, – и воскликнул:
– Дружище, да возможно ли это?
– Что?
– Что ты не научил танцевать ни сестру, ни кузину. Вот уж не думал, что ты такой эгоист. А может, Матильда поставила тебе условие ни с кем не делиться ее наукой?
– Она была уверена, что хватит твоего искусства, чтобы создать в Кауке рай для танцовщиц.
– Моего? Ты вынуждаешь меня признаться сеньоритам, что я преуспел бы гораздо больше, если бы ты не вздумал брать уроки в одно время со мной.
– Дело в том, что Матильда надеялась закончить твое обучение в декабре, недаром она ждала тебя на первом же балу в Чапинеро.
Гитара была настроена, и Карлос заиграл контрданс, по некоторым причинам незабываемый для нас обоих.
– Что напоминает тебе эта мелодия? – спросил он, поставив гитару на колено.
– Многое и ничего определенного.
– Ничего? А наше с тобой соревнование на вечере у сеньоры?…
– Ах, да. Вспомнил.
– Речь шла о том, – сказал Карлос, – чтобы вывести из затруднения нашу строгую учительницу: ты собирался танцевать с ней, а я…
– Речь шла о том, какая из наших двух пар откроет контрданс.
– И ты должен признаться, что победил я, так как уступил тебе свое место, – смеясь, заметил Карлос.
– Мне не пришлось об этом просить. Спой нам, пожалуйста.
Мария сидела рядом с Эммой на диване, перед которым мы оба стояли. Во время разговора она бросила пристальный взгляд на моего собеседника, желая удостовериться в том, что было ясно ей одной, – в том, что я недоволен; потом сделала вид, будто забавляется, связывая концы своих кос.
Мама уговорила Карлоса спеть. Громким, звучным голосом он запел входившую тогда в моду песенку:
Пропев песню до конца, Карлос стал упрашивать мою сестру и Марию, чтобы они тоже спели. Но Мария как будто и не слышала.
«Неужели Карлос догадался о моей любви, – думал я, – и нарочно завел этот разговор?» Позже я убедился, что дурно судил о своем друге: он был способен на легкомысленную выходку, но на коварство – никогда.
Эмма была готова петь. Подойдя к Марии, она сказала:
– Споем?
– Да что же я могу спеть? – спросила та.
Тогда я тоже подошел к Марии и шепнул ей:
– И тебе ничего не хотелось бы спеть, ничего?
Она подняла взгляд: так смотрела она на меня, если в голосе моем, как сейчас, звучала любовь; и на ее губах я уловил легкую улыбку, подобную улыбке ребенка, разбуженного поцелуем матери.
– Да, споем «Волшебниц», – сказала она.
Слова этой песни принадлежали мне. Эмма нашла стихи в моем письменном столе и подобрала к ним музыку, написанную на слова другой, модной тогда, песни.
В одну из тех летних ночей, когда ветер затихает, как бы прислушиваясь к неясному шелесту листьев и дальнему эху; когда луна медлит или скрывается вовсе боясь нарушить ночную тьму; когда душа улетает вдаль подобно возлюбленной, что покидает нас ненадолго и возвращается, даря еще большей нежностью… в одну из таких ночей Мария, Эмма и я сидели на галерее, обращенной к долине. Прозвучали печальные аккорды гитары и девушки начали песню голосами безыскусными, но чистыми, как сама природа, которую они воспевали. Я был поражен, мои неумелые стихи показались мне самому прекрасными и прочувствованными. Пение умолкло, и Мария склонила голову на плечо Эмме; когда она выпрямилась, я в волнении прошептал ей на ухо последний стих. Ах, эти строки и сейчас еще хранят дыхание Марии, влагу ее слез. Вот они:
Отец и сеньор де M. вышли в гостиную, когда замирали последние 8вуки песни. Отец, который теперь лишь в минуты полного душевного покоя напевал вполголоса какую-нибудь песенку своей родной страны, всегда любил музыку, а в молодости и танцы.
Дон Херонимо, примостившись поудобнее на мягком диване, сладко зевнул.
– Я никогда не слыхал эту музыку с такими словами, – обратился Карлос к моей сестре.
– Эмма прочла эти стихи в газете, – ответил я, – и переложила их на мелодию другой песни. Стихи, по-моему, неважные. Сейчас печатают столько пошлостей! Это сочинил какой-то кубинский поэт, а природа Кубы, как известно, очень похожа на природу Кауки.
Лили Суонсон распланировала свою жизнь еще в двенадцать лет: идеальный муж, пышная свадьба, большой дом, четверо детей. Но все планы полетели вверх тормашками: идеальный мужчина бросил ее, причем самым бессовестным образом – прямо перед алтарем, на глазах пяти сотен гостей. Впасть в уныние? Ни за что! Лили решается на отчаянный поступок: пакует чемодан, прыгает в самолет и отправляется в медовый месяц на другой конец света. В одиночку. И нет худа без добра: если бы мужчина ее мечты и впрямь оказался идеальным, она никогда не попала бы на самую таинственную в мире вечеринку с необычным названием «Пылающая луна».
До чего же непросто быть высокой девушкой. Кому, как не Пейтон, знать об этом. Обувь без каблуков, одежда из мужского отдела, обидные прозвища – это еще полбеды. В любви Пейтон совершенно не везет, и все из-за роста – почти два метра. Как привлечь внимание симпатичного парня, такого же верзилы, как она? Жаль, что нет особого закона, который запрещает всем рослым ребятам встречаться с невысокими девчонками. Чтобы помочь отчаявшейся Пейтон, друзья предлагают ей кругленькую сумму, если она найдет того, кто проведет с ней пять свиданий и пригласит на выпускной.
Мозг Джонатана Трефойла, 22-летнего жителя Нью-Йорка, настойчиво твердит ему, что юность закончилась и давно пора взрослеть. Проблема в том, что он не имеет ни малейшего понятия, как это сделать. Тем более, что все составляющие «нормальной взрослой жизни» одна за другой начинают давать трещины: работа, квартира, отношения с девушкой. А тут ещё брат просит присмотреть за двумя его собаками на время его отъезда. В отчаянных попытках начать, наконец, соответствовать ожиданиям окружающих, Джонатан решает броситься в омут с головой – жениться в прямом эфире перед многомиллионной аудиторией.
Сэди работает воспитателем в детском приюте. Помогать обездоленным крохам — ее призвание, ведь она и сама сирота. Вместе со своим женихом красавица мечтает, что однажды у них будет свой дом. Нужно только накопить немного денег, чтобы они с Блэйном могли пожениться. Но когда Блэйн сообщает, что наконец их мечта сбылась и можно готовиться к свадьбе, Сэди приходит в растерянность. Ведь ей предстоит оставить работу в приюте! Может ли она покинуть бедных малышей? Девушка должна сделать выбор между личным счастьем — и чужими детьми…
Вислава, которую все зовут просто Вишня, изо всех сил старается оправдать надежды своего отца. Она учится в университете на перспективном факультете, отмечает все праздники с родителями и никогда их не обманывает. Но в восемнадцать лет так трудно найти собственную дорогу в жизни, особенно когда все вокруг считают современную молодежь поколением монстров.