Мария-Антуанетта - [69]

Не дожидаясь ответа мужа, королева вызвала к себе Вержена. Она указала ему на те опасности, которые могут последовать за расторжением франко-австрийского альянса. Министр не без опасения старался уверить королеву в своей поддержке, указывая на то, что ситуация, в которой сейчас оказалась Австрия, явилась следствием поведения самого императора. Он заявил, что будущее в большей степени зависит лишь от Иосифа. Вернувшись в Версаль, король сразу же поговорил с королевой, убедив ее в том, что иного исхода дела кроме дипломатического быть не может. Он написал свояку об этом твердом намерении. Король показал письмо жене, которая, прочитав его, сказала, что в нем слишком много снисходительности по отношению к голландцам. Подозревая, что этот шаг короля был результатом работы Вержена, Мария-Антуанетта потребовала, чтобы муж изменил текст письма. Она согласилась лишь со второй версией письма, хотя «оно было очень похоже на первое». Королева тем не менее была убеждена, что ей все же удастся внушить королю свою волю и настроить его против министра. Она писала императору, как бы оправдываясь: «Министр не имеет никакого отношения к письму. Он лишь дал королю план, но король, прежде чем отправить письмо, показал его мне. Я сказала ему, что письмо слишком длинное, и в нем было слишком много пространных размышлений. Уверена, что письмо, которое Вы получили, не было прочитано Верженом». Мария-Антуанетта, однако, ошибалась. Людовик XVI никогда не действовал, не посоветовавшись с Верженом, который прочитал письмо, прежде чем оно было отправлено.

Людовик XVI не хотел объявлять о своем решении, ие посоветовавшись с Марией-Антуанеттой. Он мог предположить себе ее реакцию. Это был взрыв гнева и негодования. Она выступала против «ужасного демарша». Последовала долгая сцена объяснений с мужем. Она добилась в конце концов, чтобы послание отправилось на несколько дней позже, стараясь выиграть время для Иосифа. После этого вызвала к себе Вержена и обошлась с ним весьма грубо. Она бросила ему обвинения в том, что он покушался на интересы французской монархии, стараясь разрушить франко-австрийский альянс. Разозленный бесконечными обвинениями женщины, которая ничего не знала об истинных намерениях Иосифа, Вержен, не колеблясь, рассказал все о реальных планах Вены. Она, по его словам, была просто поражена. Министр осмелился даже сказать королеве, «что та не могла себе и представить, с каким презрением Кауниц говорит о Франции». Она не переставала повторять, что посылать подобное письмо «было просто ужасно», не дождавшись ответа брата на письмо короля. Вержен заявил, что долгое молчание императора лишь подтверждает его слова. Мария-Антуанетта гневно и надменно заявила министру, что ее мужу не хватает силы воли и характера, чтобы противостоять ненужным советам министров.

Мария-Антуанетта была единственной поддержкой Иосифа в Версале. Он написал ей два письма по этому поводу. В первом, которое она должна была показать королю, он говорил об урегулировании этого конфликта, как «о необходимом для всех». И только поведение Голландии могло помешать мирным переговорам. Во втором письме, тайном, он умолял ее полностью подчиняться Мерси, следовать всем его советам в вопросе, касающемся планов обмена. «Этот план крайне важен для нашей родины и для нашей семьи, кроме того, он сможет поддержать столь хрупкий альянс. Наконец, это просто государственный переворот, если это удастся сделать, успех этого плана зависит исключительно от того, как и когда будет поставлен этот вопрос. Я буду вечно благодарен Вам, моя дорогая сестра, если Вы будете способствовать этому демаршу». Однако для успеха было недостаточно разбудить чувство патриотизма в королеве, чувствовал Иосиф II. Король явно не одобрял этого решения. Однако, как обычно, он сказал несколько оптимистичных слов, чтобы успокоить жену. Сразу после этого она позвала к себе Вержена, с которым говорила гораздо более дружелюбно, чем когда-либо. Однако этого также было недостаточно, чтобы получить уверенность в победе.

Оставаясь верной наставлениям брата, который попрежнему писал ей самые нежные и доверительные письма, королева хотела уверить его в поддержке Франции. Разумеется, она по-прежнему не доверяла «шайке» Вержена. Не верила ни единому их слову и была уверена в том, что он использует слабые стороны короля. Королю подобные умозаключения жены позволяли прикрывать его истинные действия, ведь он не мог признаться, что это и его решения тоже.

Король со своим министром беседовали уже около пятнадцати минут, как вдруг в кабинет вошла королева, прервав их разговор. Без предупреждения она вклинилась в обсуждение, удивив короля своей решимостью. И так как король не произнес ни слова, она обратилась к Вержену. Он был очень вежлив и доброжелателен с ней, объяснил ей, что для самого императора было бы крайне нежелательно ставить вопрос об обмене, и сейчас, когда самым важным является урегулирование конфликта, не стоит привлекать внимания опасных соседей. Разумеется, такая отговорка не могла удовлетворить королеву. Тогда Вержен вынужден был обрисовать ей всю опасность, которая возникнет при подобном обмене, опасность прежде всего для Франции. Понимая, что министр совершенно не поддерживает проект императора, Мария-Антуанетта не могла больше сдерживать себя. Она взорвалась как бомба против ненавистного министра, обвиняла его в грязных махинациях, оскорбляла, заявила, что все члены Совета делают лишь то, что приказывает он, и он же является «автором всех решений Совета». Король молчал, обвинения королевы были столь серьезны и оскорбительны, что Вержен попросил отставки. Но ничто не могло успокоить разъяренную женщину, которая слепо защищала Австрию, не желая обратить свой взор к Франции и к интересам ее народа.