Марий и Сулла. Книга 2 - [23]

Шрифт
Интервал

— Что не легла? — послышался веселый голос мужа. — Неужели захотелось взглянуть на румяноперстную Эос и поклониться златокудрому Фебу-Аполлону?

Тукция вскочила:

— Мне надоело это, понимаешь? Я не буду больше встречать гостей, принимать от них плату! Клянусь Венерой — если ты не прекратишь своих тайных дел, я расскажу о тебе нашему господину, когда он вернется!

Ойней смутился, глаза беспокойно забегали.

— А сегодня, — продолжала она, — я посажу у входа девушку: пусть она получает деньги!

Жидкость проснулась в нем.

— Что? Девушку? Чтобы обворовывала нас? Побывает по посетителей, а она скажет — сорок.

Тукция схватила его за грудь и трясла с такой силой, что грек побледнел от бешенства.

Что-то тяжелое упало к его ногам. Тукция проворно нагнулась. Это был кожаный мешочек: зазвенели монеты, когда она принялась его развязывать.

Но Ойней старался вырвать его из рук жены.

— Отдай, — шипел он, — отдай, подлая! Эти деньги мои…

Грек ударил её по руке. Она, вскрикнув, уронила мешочек: серебряные динарии, звеня и прыгая, покатились по двору.

Ойней подозрительно огляделся. Кроме него и жены, во дворе никого не было. Упав на колени, он принялся дрожащими руками собирать серебро, и губы его шептали проклятия.

Бледная, Тукция смотрела на мужа.

— Берегись, супруг мой, — тихо вымолвила она. — Я не знаю, за что тебе платят, но боюсь этого серебра! Унеси его, куда хочешь, чтоб никто не увидел!..

Ойней овладел собою.

— Боишься? — скривил он губы. — А чего? Эти деньги я заработал…

— Где? Как?

— Не твое дело, — пробормотал он, пряча мешочек на груди. — Меня не будет дома еще две-три ночи, а потом вернусь… навсегда…

— Не верю! — перебила Тукция. — Твое место здесь!

Она топнула с такой силой, что гладкие камешки, которыми был обложен водоем, рассыпались, и, не глядя на Ойнея, вошла в лупанар.


XXV


Серторий решительно вошел в дом Цинны. Шагая грязными калигами по блестящей мозаике и пушистым коврам атриума и оставляя на них мокрые следы, он спросил раба, выбежавшего из перистиля:

— Консул здесь?

— Ты говоришь, — шепнул молодой невольник, с испугом оглядываясь на дверь таблинума, — но господин занят и велел его не беспокоить.

Серторий, пожав плечами, постучал и распахнул дверь.

Цинна вскочил. Ярость исказила его лицо.

— Я приказал никого не впускать! — крикнул он. — Я занят… Эй, атриенсис, двадцать плетей…

Молодой Марий и Фимбрия, полулежавшие за столом, сели на ложе, опустив ноги на пол.

— Раб не виноват, — сказал Серторий, — я пошел насильно… У меня важное дело, вождь, и я не мог ждать… Отпусти сперва слугу, а затем выслушай меня…

— Говори.

— Прости, но я хотел бы беседовать с тобой наедине…Молодой Марий криво улыбнулся, а Фимбрия покраснел.

— Изволь, — сказал Марий, — мы можем уйти, если ты считаешь нас лишними…

Марий и Фимбрия, нахмурившись, встали.

— Я ухожу, Люций Корнелий, и буду ждать тебя у отца, — сказал Марий. — Придешь?

— Только не сегодня. Обилие дел заставят меня провидеть весь день дома.

Когда они ушли, Цинна нетерпеливо спросил:

— Какие у тебя такие важные дела? Ты поставил меня в глупое положение…

— Вождь, бардиэи продолжают убивать, насиловать, грабить… Пора положить этому конец!

— Старик уверял меня, что преступления не повторятся…

— Старик, старик!.. Они врываются даже в дома наших сторонников… И кто порукою, что сегодня или завтра они не нападут на тебя, консула, и иных вождей?

Цинна побледнел.

— Что же ты предлагаешь? — сдавленным шепотом вымолвил он.

— Я требую уничтожить этих зверей… А если ты колеблешься — пеняй на себя за последствия…

— Сколько их?

— Четыре тысячи.

— Пусть легион выступит после II стражи к Коллинским воротам.

Цинна беседовал с Серторием, Фимбрией и Карбоном не о государственных делах, а об успехах Суллы. Слава о подвигах императора долетела уже до Рима, и его победы казались сказочными.

— Всё это ложь, — говорил консул, — два-три удачных сражения возведены тайными приверженцами Суллы в крупные победы, чтобы вселить смуту в сердца сограждан. Но я постараюсь, чтобы злоумышленники понесли заслуженную кару…

Хлопнул в ладоши:

— Позвать Ойнея!

Грек вошел крадущейся походкой, озираясь исподлобья.

— Выловил врагов?

— Пока шестерых, вождь!

— Кто такие?

— Гай и Люций Юлии, Антилий Серан, Публий Лентул, Гай Нумиторий и Марк Бебий.

— Где они?

— Убиты на больших дорогах. Они пытались бежать, переодевшись рабами, но соглядатаи опознали их.

— Головы их?

— В кожаном мешке, который я оставил в саду…Цинна взглянул на Карбона:

— Выставить чуть свет на рострах. Выдать Ойнею двадцать тысяч сестерциев.

Грек наклонил голову, но не уходил.

— Благодарю вождей и друзей народа за милость, — вымолвил он срывающимся голосом, — но прошу освободить меня от этих дел… Я устал, и силы покидают меня…

Цинна пристально взглянул на него.

— Тебе, прослужившему более тридцати лет у Скавра, известны все друзья его и Суллы, — резко сказал он, — и ты, только ты один можешь указать на них… Что дрожишь? Возвращения Суллы испугался? Но он не вернется. Ну, а если придет — весь римский народ даст ему отпор…

— Нет, вождь, не Суллы я боюсь, а упадка сил… я болен… Что мне в этом серебре?

— Я прикажу выдать тебе золотом…


Еще от автора Милий Викентьевич Езерский
Аристоник

Это было в Малой Азии, в Пергамском государстве, более двух тысяч лет назад. Царем Пергамского государства был Эвмен Второй. У него было два сына — Аттал и Аристоник — от разных жен. Аттал отличался гордостью и жестокостью, Аристоник — смелостью и добротой. Мать Аристоника была рабыней. Она обладала редкой красотой, за которую и была взята царем в жены. Она много и часто говорила Аристонику о тяжелой жизни рабов и издевательствах над ними. Ее рассказы вызывали ненависть к рабовладельцам и сочувствие к рабам.


Гракхи

Роман «Гракхи» писателя М. В. Езерского (1891–1976) посвящен самому интересному с социальной и культурной точки зрения периоду гражданских войн в Римской республике. Автор дает широкую историческую картину Древнего Рима, рассказывает о борьбе братьев Тиберия и Гая Гракхов за аграрную реформу, об их трагической судьбе, воссоздает духовную атмосферу той эпохи, быт и нравы римского общества.Книга снабжена словарем и комментариями д. и. н. Немировского А. И.Следующие романы М. Езерского о гражданских войнах в Древнем Риме также выйдут в издательстве «Скифы».


Триумвиры. Книга 1

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Каменотес Нугри

Действие повести происходит более трех тысяч лет назад, во времена царствования фараона Рамзеса II. Бедственное положение каменотеса Нугри толкает его и его друзей на отчаянный поступок.


Марий и Сулла. Книга 1

Первая часть из трех, включенных в качестве романа «Марий и Сулла» в тетралогию Милия Езерского «Власть и народ».


Конец республики

Завершающая часть великой тетралогии Милия Езерского «Власть и народ» об истории Древнего Рима. Борьба убийц Цезаря Брута и Кассия, сына Помпея Великого - Секста - интриги и разврат наследников Цезаря - Антония и Октавиана.Здесь все три книги (части) романа одним файлом.


Рекомендуем почитать
Заслон

«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.


За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.


Триумвиры. Книга 3

Третья книга из третьей части тетралогии Милия Езерского «Власть и народ».…остались Цезарь и Гней Помпей (Помпей Великий). Причем Цезарь выставляет себя «народным» вождем!Интриги и кровища, кровища…


Марий и Сулла. Книга 3

Третья часть романа «Марий и Сулла» из тетралогии Милия Езерского «Власть и народ». Диктатура Суллы… Проскрипционные списки… И до желудей дошло.


Триумвиры. Книга 2

Вторая книга из третьей части тетралогии Милия Езерского «Власть и народ». ... время соправления, войн и взаимных интриг Гая Юлия Цезаря и выдвиженцев Суллы - Гнея Помпея и Красса (он же Крез).


Триумвиры

Третья часть тетралогии Милия Езерского «Власть и народ».Книга перваяКнига вторая: ... время соправления, войн и взаимных интриг Гая Юлия Цезаря и выдвиженцев Суллы - Гнея Помпея и Красса (он же Крез).Книга третья:…остались Цезарь и Гней Помпей (Помпей Великий). Причем Цезарь выставляет себя «народным» вождем!Интриги и кровища, кровища…Здесь все три книги (части) романа одним файлом.