Марионетка - [21]

— Не сомневаюсь, но вы заставите меня слишком дорого за это заплатить. Вам не привыкать издеваться над людьми, а они за то, что терпят, получают солидную компенсацию. Я бы на это не пошла.

— Чем вы будете заниматься, когда закончите работать на меня?

— Вернусь к своей обычной жизни.

— У вас есть любовник?

— Нет, мистер Ричмонд.

— Какие-нибудь родственники?

— Нет.

— Друзья?

— Знакомые, не более.

— Вам нравится жизнь на яхте?

— Очень.

— А что вы думаете обо мне?

— Что за вопрос! Мне кажется, я постоянно говорю вам это с момента появления на яхте.

— А что вы думаете обо мне в качестве мужа?

— Зачем вам это?

— Так просто. Надо же как-то поддерживать разговор. Вы не ответили.

— Я об этом никогда не задумывалась.

— Ну, все-таки. Представьте на мгновение, просто из любопытства.

— Что я могу сказать? Вы могли быть моим отцом.

— Я не похож на похотливого старика. Уже много лет мне в голову не приходило смотреть на женщин с этой точки зрения, а теперь я тем более не собираюсь этим заниматься. Брак не обязательно связан с общей постелью.

— Но что за надобность на мне жениться?

— Вы меня забавляете. Понимаете, в моем возрасте и положении трудно найти хоть какое-то развлечение. Вы до смешного искреннее маленькое создание — или невероятная лицемерка. Ответ я смогу найти, только на вас женившись. В конце концов, что мне терять? Дополнительные расходы никак не скажутся на моем бюджете, а что касается моих иллюзий, то за них нечего бояться. Как вы на это смотрите?

— Что я могу сказать? Слишком удивительный сюрприз. И слишком радикальная перемена в моей жизни. Честно говоря, я даже не знаю.

— Хорошо, подумайте, мадмуазель Майснер. Но помните, чем дольше вы станете размышлять, тем более это станет неуважительно по отношению ко мне.

— Могу я задать вам один вопрос?

Старик кивнул.

— Вы только что привели довольно понятные причины, почему собираетесь на мне жениться. Но что, по вашему, может двигать мной?

— Мне нравится ваша откровенность. Ни одна женщина на свете этого бы не спросила.

— Но вы мне не ответили.

— Я стар, богат и болен. Неужели есть более веские причины?

— Ничто не могло бы представить меня в худшем свете. Разве для продажной женщины можно найти довод убедительнее?

Карл Ричмонд рассмеялся. Ответ его позабавил, и в то же время привел в восхищение.

— И все же, говоря откровенно, не вижу, что ещё я смог бы предложить вам.

— Ну что же, тогда хорошенько подумайте, если хотите, чтобы я приняла ваше предложение всерьез, — она встала. Пойду за чемоданом.

Сухая старческая рука тронула её пальцы.

— В мужском характере не так уж много человечности, моя дорогая. Не надо сердиться, если я переступил эту грань.

Хильда не ответила. Прислуга снова водрузила его в машину. Это оказалось очень утомительным занятием, но старик не сводил глаз с Хильды. Когда же она села рядом, он сказал:

— Я старый, больной человек. Неужели это не служит аргументом в мою пользу?

— Конечно нет, и вы прекрасно это знаете.

Он облегченно вздохнул и до самой яхты больше этой темы не касался.

Свадьба состоялась вблизи Пирея через три недели, и, как принято на море, церемонию проводил капитан.

Предусмотрительный Антон Корф проследил за соблюдением всех формальностей и неоднократно обменивался радиограммами с Нью-Йорком, оформив юридически этот запоздалый брак, который тут же отозвался заголовками на страницах светской хроники, а фотографии, переданные по фототелеграфу, появились на первых страницах газет. Адвокаты Карла Ричмонда сразу получили новое занятие и слали поздравления, сгорая от любопытства и желания познакомиться с молодой женой.

Ее известность обрела международные масштабы, хотя Хильда вряд ли об этом подозревала. Для неё ровным счетом ничего не изменилось, ведь они заходили в порты, только чтобы запастись топливом и провизией.

Внешне её жизнь на борту оставалась прежней, за исключением того, что теперь она могла наслаждаться содержимым шкатулки с драгоценностями. Прислуга сразу стала относиться к ней более сдержанно и занесла в черные списки, не желая простить беспрецедентный успех. Антон Корф был доволен, ведь ему удалось все задуманное. Как личный секретарь Карла Ричмонда, он без труда убрал фамилию Корф со всех официальных документов, касавшихся новобрачной.

Ничто не его не заставляло признавать свое новое отцовство. И больше не было нужды во всяческих уловках, — ведь теперь Хильдегарде Майснер в глазах всего света стала молодой миссис Карл Ричмонд, наследницей одного из самых крупных состояний в мире.

«Удача» прокладывала свой путь, повинуясь распоряжениям пожилого новобрачного, который, похоже, находил немало удовольствия в новом для себя положении и с энтузиазмом отправился на поиски второй молодости. Его жена, являвшаяся таковой только по названию, обнаружила, что сказка уже стала явью и престарелый супруг, требовавший столь мало внимания, явно предпочтительнее обычного мужа.

Она мало обращала внимания на его поведение и по-своему к нему привязалась. Старик относился к ней со всей внимательностью, на которую его хватало. Ему нравилось её общество, игра с ней в шахматы или неспешные, откровенные беседы, теперь уже без упреков и понуканий. Хильда даже почувствовала зарождающуюся симпатию, а его спокойствие было явно предпочтительнее любых вспышек необузданной страсти.