Марино Фальеро, дож венецианский - [6]

Шрифт
Интервал

В Венеции почета и влиянья.

В Совет ступайте.

Израэль

Это бесполезно:

Обидчик мой - сам член Совета.

Дож

Вижу

Кровь на лице у вас; откуда это?

Израэль

Моя! За честь Венеции не раз я

Лил кровь. Но от руки венецианца

Впервые. Бил патриций.

Дож

Жив?

Израэль

Недолго б

Он жил, не будь в моей душе надежды,

Что вы, мой дож, сам воин, оградите

Того, кому закон и дисциплина

Связали руки. Если же не так

Умолкну я.

Дож

Но действовать начнете?

Не правда ли?

Израэль

Я - человек, мой дож.

Дож

И ваш обидчик - тоже.

Израэль

Да, по кличке:

В Венеции ж он - больше; он - патриций.

Он поступил со мною, с человеком,

Как со скотом; но скот взбеситься может;

И червь кусается.

Дож

Кто ваш обидчик?

Израэль

Барбаро.

Дож

А причина или повод?

Израэль

По службе я начальник арсенала,

Там чинятся галеры: прошлый год

От генуэзцев им досталось. Нынче

Влетел ко мне Барбаро именитый,

Ругаясь, что рабочие мои,

Казенным занятые делом, смели

В его дому чего-то не доделать.

Вступился я. И он - кулак свой поднял!..

Вот кровь, глядите! Пролилась впервые

Она без чести...

Дож

Вы давно на службе?

Израэль

Настолько, что осаду Зары помню,

Где дрался я, где гуннов бил мой вождь,

Мой генерал, теперь мой дож, Фальеро.

Дож

Так мы товарищи?.. Я в платье дожа

Недавно; видно, в арсенал назначен

Ты до меня, я в Риме был, конечно,

Тебя не мог узнать я. Кто назначил?

Израэль

Последний дож. Мне званье капитана

Сохранено, а новый пост мне дан

В награду за бесчисленные шрамы

(Как соизволил он сказать). Кто б думал,

Что эта милость приведет меня

Беспомощным истцом к другому дожу

И по такому делу!..

Дож

Сильно ранен?

Израэль

Неизлечимо в отношенье чести.

Дож

Скажи, не бойся: уязвленный в сердце,

Какого б ты искал врагу возмездья?

Израэль

Назвать не смею, но добьюсь его.

Дож

Чего же здесь ты ищешь?

Израэль

Правосудья.

Мой генерал стал дожем и не будет

Глядеть, как топчут старого солдата.

Сиди на троне дожа не Фальеро,

Я эту кровь другой бы кровью смыл.

Дож

Ты правосудья ищешь у _меня_!

Его не в силах дож венецианский

Ни дать, ни получить: лишь час назад

Торжественно мне отказали в нем.

Израэль

Как так, мой дож?

Дож

Приговорили Стено

В тюрьму, на месяц.

Израэль

Как? Того, кто смел

Ваш трон испачкать грязными словами,

Чья срамота для всех ушей ясна?

Дож

Видать, и в арсенал дошел их отзвук,

В лад молоткам звуча добротной шуткой

Мастеровых или припевом к скрипу

Галерных весел в песне площадной

Любого каторжника, кто ликует,

Строфой веселой тешась, что не он

Дож осрамленный, глупый старикашка!

Израэль

Возможно ль? Месячный арест, и только!

Для Стено!

Дож

Ты слыхал про оскорбленье;

Теперь ты знаешь кару. У _меня_ ли

Искать защиты? К Сорока ступай.

Они, как видишь, Стено покарав,

Осудят, несомненно, и Барбаро.

Израэль

Ах, если б я посмел открыть вам чувства!..

Дож

Открой: меня уж оскорбить нельзя.

Израэль

Так вот: одно скажите слово - и

Свершится месть! Не за мою обиду

Пустую, за удар, хотя и подлый.

Ведь я ничто, - за низкое бесчестье,

Что _вы_ как дож и воин понесли.

Дож

Ты слишком пылок: власть моя - декорум;

Тиара - не корона; а наряд мой

"Пробудит жалость, как тряпье бродяги;

Нет, больше: у того _свои_ лохмотья,

А это - марьонетке одолжили,

Вся власть которой - этот горностай.

Израэль

Ты стал бы королем?

Дож

Да - у народа

Счастливого.

Израэль

Ты хочешь стать монархом

Венеции?

Дож

Да, разделив державу

С народом, чтоб вовек не быть рабами

Разросшейся патрицианской гидры,

Чьи головы с отравленного тела

На всех нас дышат ядом и чумой!

Израэль

Ты сам патриций родом и карьерой...

Дож

Не в добрый час родясь! Мое рожденье

Стать помогло мне дожем - для обид;

А жизнь провел я как солдат, служа

Стране с ее народом, не Сенату,

Лишь в благе их награду чести видя.

В боях лил кровь я; войско вел к победам;

Вершил и рушил мир в посольствах частых,

Всем пользуясь для выгоды страны;

Я шесть десятков лет моря и земли

Браздил, на пользу родины трудясь

Венеции, - и, видя издалека

Ее шпили над синевой лагуны,

Я счастлив был, что вновь я вижу их!

Но не для кучки малой, не для секты,

Не для сословья лил я кровь и пот.

Зачем - ты хочешь знать? У пеликана

Спроси, зачем он истекает кровью,

Грудь растерзав? Владей он речью, он бы

Ответил так: "Для всех моих птенцов!"

Израэль

Но знать взвела тебя на трон.

Дож

Взвела!

Я не просил. Я в цепи золотые

Попал, с посольством воротясь из Рима.

Не отклонял я прежде никакой

Работы или службы государству

И нынче, старец, не отверг поста,

По виду столь высокого, на деле ж

Презренного, коль тягости учесть.

Что это так, ты сам, мой бедный, видишь.

Коль нам с тобой защиты нет во мне.

Израэль

Обоим есть она, лишь пожелайте,

И тысячам таких же угнетенных,

Сигнала ждущих. Дать его согласны?

Дож

Что за загадки?

Израэль

Их, рискуя жизнью,

Я разъясню; но удостойте слушать

Внимательно.

Дож

Я слушаю.

Израэль

Не только

Я или вы гнет унижений терпим,

Не нас одних ногами топчут: стонет

Весь наш народ, обиды осознав.

Наемные войска сплошь недовольны:

Им жалованье задержал Сенат;

И наши моряки и ополченцы

С друзьями плачут: мало кто найдется,

Чьи брат, отец, дитя, жена, сестра


Еще от автора Джордж Гордон Байрон
Вампир

Хотя «Вампир» Д. Байрона совсем не закончен и, по сути, являетя лишь наброском, он представляет интерес не только, как классическое «готическое» призведение, но еще и потому что в нем главным героем становится тип «байронического» героя — загадочного и разачарованного в жизни.


Манфред

Мистическая поэма английского поэта-романтика Джорджа Ноэла Гордона Байрона (1788–1824) о неуспокоившемся после смерти духе, стремящемся получить прощение и вернуть утерянную при жизни любовь.


Корсар

Байрон писал поэму «Корсар» с 18 по 31 декабря 1813 г. Первое издание ее вышло в свет 1 февраля 1814 г.


Мазепа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Паломничество Чайльд-Гарольда

И вечно буду я войну вестиСловами — а случится, и делами! —С врагами мысли…Мне хочется увидеть поскорейСвободный мир — без черни и царей.В этих строчках — жизненное и творческое кредо великого английского поэта Джорджа Гордона Байрона (1788–1824). Его поэзия вошла в историю мировой литературы, как выдающееся явление эпохи романтизма. Его жизненный путь отмечен участием в движении карбонариев и греческих повстанцев за освобождение Италии и Греции от чужеземного ига.Творчество Байрона, своеобразие его поэтического видения оказали заметное влияние на развитие русской поэзии XIX века.Книга издается к 200-летию поэта.Художник А.


Паломничество Чайльд-Гарольда. Дон-Жуан

В сборник включены поэмы Джорджа Гордона Байрона "Паломничество Чайльд-Гарольда" и "Дон-Жуан". Первые переводы поэмы "Паломничество Чайльд-Гарольда" начали появляться в русских периодических изданиях в 1820–1823 гг. С полным переводом поэмы, выполненным Д. Минаевым, русские читатели познакомились лишь в 1864 году. В настоящем издании поэма дана в переводе В. Левика.Поэма "Дон-Жуан" приобрела известность в России в двадцатые годы XIX века. Среди переводчиков были Н. Маркевич, И. Козлов, Н. Жандр, Д. Мин, В. Любич-Романович, П. Козлов, Г. Шенгели, М. Кузмин, М. Лозинский, В. Левик.


Рекомендуем почитать
Яновский Юрий. Собрание сочинений. Том 3. Пьесы и киносценарии

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Золотое сердце. Ветер

Прижизненное издание. Сборник выпущен в 1922 году Книгоиздательством "Геликон". В него вошли мистерия в четырех действиях "Золотое сердце" и трагедия в пяти действиях "Ветер".Язык русский дореформенный.


Мутанты

Время действия — конец 80-х прошлого века. Места действия: первый акт — Санкт-Петербург, второй — Тель-Авив.Пересказать коротко эту пьесу — все равно, что коротко пересказать прогулку по джунглям: слишком много нюансов. Эта пьеса для тех, кого занимает судьба художника в этом лучшем из миров.Наум (48 лет), художник, с молодой женой Лизой (21 лет) эмигрирует из России в Израиль. Прощальную ночь перед отъездом проводит на квартире у первой жены Валерии (45 лет) и сына (18 лет).Все еще помнят: был Советский Союз.


Царь Борис

«…Действие – в Москве и ее окрестностях, в конце XVI и начале XVII столетий…».


Аншлаг (История одного покушения)

События чеховской «Чайки» происходили в конце ХIХ века. А ныне, уже в ХХI веке, оказалось, что настроения, страсти и судьбы людей того времени удивительно злободневны и актуальны сегодня. В эпоху олигархов и гламура, в эпоху переоценки ценностей и новых взглядов на привычные, казалось бы, будни…Спектакль «Аншлаг» по пьесе одного из наиболее популярных на постсоветском пространстве драматурга-одессита Александра Марданя как раз и воплощает в себе все то, что неразрывно связывает век позапрошлый с веком нынешним.


Рассказ Терамена

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.