Марино Фальеро, дож венецианский - [5]

Шрифт
Интервал

Дож

Смерть!.. Разве я - не государь, на троне

Поруганный и сделанный забавой,

Посмешищем для подданных моих?

Как муж не оскорблен я? Не унижен

Как человек? Не осрамлен как дож?

В таком деянье разве не измена

Вплелась в обиду? И преступник - жив!

Да запятнай он надписью такою

Не княжий трон - мужицкую скамью,

Он кровью тут же залил бы порог,

Пронзен ножом крестьянским!..

Бертуччо

Ну, и этот

Не проживет до ночи! Предоставьте

Заботу мне, а сами успокойтесь.

Дож

Нет, стой, племянник: это было б к месту

Вчера; сейчас - гнев на него утих.

Бертуччо

Как вас понять? Не возросла ли вдвое

Обида с этим подлым приговором?

Он - хуже оправданья: признавая

Вполне вину, он кару устранил.

Дож

_Удвоена_ обида, но не им!

Назначил суд ему арест на месяц;

Нам подчиниться должно Сорока.

Бертуччо

Им? Позабывшим долг пред государем?

Дож

Ах, так! Ты понял наконец, мой мальчик:

И гражданин, что правосудья ищет,

И государь, что правый суд вершит,

Обобран я, обоих прав лишенный

(Здесь я и государь и гражданин);

И все же - волоска не тронь у Стено

На голове: носить ее недолго!

Бертуччо

Не дольше суток, если разрешите

Мне действовать... Поверьте, успокоясь,

Что не мерзавца я хотел щадить,

Хотел, чтоб вы сдержали гнев и ярость

И мы могли бы обсудить вернее,

Как с ним покончить.

Дож

Нет, пускай живет

Пока... Цена столь низкой жизни - нуль

В минуту эту. В древности одною

Довольствовались жертвой за грехи,

Злодейства ж искупали гекатомбой!

Бертуччо

Закон - желанья ваши; все ж хочу я

Вам доказать, что родовая честь

Моей душе вовеки драгоценна.

Дож

Не бойся: в должный миг и в должном месте

Докажешь. И не горячись, как я:

Теперь мне стыдно бешенства былого;

Прости меня.

Бертуччо

Вот это дядя мой!

Политик, полководец, повелитель,

Глава страны и государь себе!

Дивился я, что в ваши годы вы

Всю осторожность позабыли в гневе;

Хотя причина...

Дож

Думай о причине!

Не забывай! Когда уснешь - и то

Пускай она сквозь сон чернеет; утром

Пускай висит меж солнцем и тобою

Зловещим облаком, что в летний день

Грозит веселью. Для меня она

Такая... Но - ни слова, ни движенья;

За дело сам примусь, но дела хватит

И для тебя. Теперь ступай: хочу я

Один побыть.

Бертуччо

(подымая и кладя на стол тиару дожа)

Пока я здесь - молю

Принять убор отвергнутый, покуда

Еще короной он не заменен.

Теперь иду и умоляю вас

Не забывать о верности и долге

Того, кто вам и кровная родня,

И в согражданстве подданный покорный.

(Уходит.)

Дож

(один)

Прощай, мой славный...

(Берет в руки тиару.)

Вздорная игрушка!

В себе тая все тернии короны,

Ты не даришь истерзанному лбу

Всевластного величия монархов.

Презренный раззолоченный пустяк,

Тебя надену маскарадным шлемом.

(Надевает ее.)

Как больно мозгу под тобой! И кровь

Стучит в виски под тяжестью постыдной...

Ужель не станешь диадемой ты?

Ужели у сторукого Сената,

У Бриарея, не сломаю скиптра,

Которым превращен в ничто народ

И в куклу - дож? Я выполнял дела

Ничуть не легче, выполнял для них,

Так отплативших! Что ж, и мы отплатим!

О, год бы только, день бы юных сил,

Когда душе повиновалось тело,

Как верховому благородный конь,

Я б ринулся на них, я без труда

Поверг бы их, патрициев спесивых;

Теперь чужих кругом ищу я рук

На помощь голове седой; она же

Измыслит им не геркулесов подвиг,

А путь полегче. Но теперь в ней хаос

Туманных мыслей; первая работа

Воображенья - вывести на свет

Неявственные образы, чтоб разум

Мог не спеша произвести отбор...

Войск мало...

Входит Винченцо.

Винченцо

Просит гражданин какой-то

У вашего высочества приема.

Дож

Я болен; никого - будь он патриций

Я не приму. Пусть просьбу шлет в Совет.

Винченцо

Я, государь, так и скажу; и дело

Пустое, видно: он простолюдин;

Сдается мне, он капитан галеры.

Дож

Что? Говоришь ты: командир галеры?

Так, значит, офицер, я полагаю?

Впусти; возможно, он с казенным делом.

Винченцо уходит.

Дож

Повыпытать кой-что у капитана!..

В народе, знаю, ропот с той поры,

Как нас под Сапиенцей генуэзцы

Разбили; с той поры, как стал народ

В стране нулем, а в городе - похуже:

Машиною для угожденья знати

В ее патрицианских наслажденьях.

Войскам давно, наобещав, не платят;

Солдаты ропщут; намекни - восстанут,

Чтоб грабежом свое добро добыть.

Священники... На них не положусь я:

Они меня не терпят с той поры,

Как я, осатанев от нетерпенья,

Нанес удар епископу в Тревизо,

Чтоб он ускорил шествие; и все же

Привлечь их надо; я задобрю папу

Уступкой своевременной. Но должно

Мне торопиться: в мой закатный час

Для жизни света остается мало.

Снять гнет с народа, отомстить обиду

И хватит, пожил; в тот же миг охотно

Усну меж предков. А не выйдет - лучше б

Три четверти моих восьми десятков

Провел я там, где вскоре - и неважно

Когда - погаснет все. Так лучше было б:

Тогда бы мне не угрожало стать

Игрушкою архитиранов этих...

Размыслим: здесь из наших войск наличных

Три тысячи; стоят...

Входят Винченцо и Израэль Бертуччо

Винченцо

Простите, ваше

Высочество: вот капитан, просивший

Вниманья вашего.

Дож

Ступай, Винченцо.

Винченцо уходит.

Сюда, синьор. Что просите?

Израэль

Защиты.

Дож

А у кого?

Израэль

У бога и у дожа.

Дож

Увы, мой друг! У этой пары мало


Еще от автора Джордж Гордон Байрон
Видение суда

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Вампир

Хотя «Вампир» Д. Байрона совсем не закончен и, по сути, являетя лишь наброском, он представляет интерес не только, как классическое «готическое» призведение, но еще и потому что в нем главным героем становится тип «байронического» героя — загадочного и разачарованного в жизни.


Манфред

Мистическая поэма английского поэта-романтика Джорджа Ноэла Гордона Байрона (1788–1824) о неуспокоившемся после смерти духе, стремящемся получить прощение и вернуть утерянную при жизни любовь.


Корсар

Байрон писал поэму «Корсар» с 18 по 31 декабря 1813 г. Первое издание ее вышло в свет 1 февраля 1814 г.


Паломничество Чайльд-Гарольда

И вечно буду я войну вестиСловами — а случится, и делами! —С врагами мысли…Мне хочется увидеть поскорейСвободный мир — без черни и царей.В этих строчках — жизненное и творческое кредо великого английского поэта Джорджа Гордона Байрона (1788–1824). Его поэзия вошла в историю мировой литературы, как выдающееся явление эпохи романтизма. Его жизненный путь отмечен участием в движении карбонариев и греческих повстанцев за освобождение Италии и Греции от чужеземного ига.Творчество Байрона, своеобразие его поэтического видения оказали заметное влияние на развитие русской поэзии XIX века.Книга издается к 200-летию поэта.Художник А.


Мазепа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Смерть Иоанна Грозного

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Теперь мы будем хорошими

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Кастручча [= Дневники королевы Оливии]

В «Кастручче» (1966, опубл. в 1988) автор создаёт условный мир, некое мифическое государство, где культ королевы-девственницы Оливии порождает страшную инфекцию, «каструччу», болезненное состояние общества вследствие запрета на человеческое живое чувство. «Кастручча» трагически прерывает жизнь прекрасной рыжей Роситы, а через двадцать лет — её дочери Дагни.Пьеса-антиутопия предупреждает о губительности любых средств насильственного подавления личности: разрушение старых и возведение новых идолов ничего не изменяет в жизни простых людей.


12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.


Король Лир. Буря

«Король Лир» и «Буря» принадлежат позднему периоду творчества Уильяма Шекспира; в обеих пьесах главный герой – стареющий властитель, а тема – расставание с властью. Трагедию «Король Лир» многие называют величайшим из всех творений Шекспира. Блок писал: «Трагедии Ромео, Отелло, даже Макбета и Гамлета могут показаться детскими рядом с этой. Здесь простейшим и всем понятным языком говорится о самом тайном, о чем и говорить страшно…»К самым успешным и популярным на сцене пьесам Шекспира относят и «Бурю»; ее жанр обычно определяют как романтическая сказка.


Ифигения в Тавриде

«Ифигения в Тавриде» — образец творчества Гете послештюрмерского периода. Поэт достиг здесь той гармонии, которую он стал теперь считать высшей нормой человеческой личности. Но героиня Гете не является воплощением реально достигнутой в жизни гармонии, она — лишь воплощение идеала, к которому Гете призывает людей стремиться.