Марино Фальеро, дож венецианский - [18]
Для горстки! Верь, что жалость к ним преступна
Не менее, чем снисхожденье к Стено!
Дож
Ну, человек, ты дернул ту струну,
Что рвет мне сердце!.. Так! Вперед, за дело!
Уходят.
АКТ ЧЕТВЕРТЫЙ
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Дворец патриция Лиони. Лиони, сопровождаемый слугой,
входит и снимает маску и плащ, которые венецианская знать
носила в общественных местах.
Лиони
Я отдохну; я так устал от бала;
Он всех шумнее был за эту зиму,
Но, странно, не развлек меня. Не знаю,
Что за тоска вошла мне в душу, но
И в вихре танца, взор во взор с любимой,
Ладонь в ладонь с прекрасной дамой сердца
И то меня давила тягость; холод
Сквозь душу в кровь сочился, проступая
На лбу как бы предсмертным потом. Я
Тоску пытался смехом гнать - напрасно.
Сквозь музыку мне ясно и раздельно
Звон погребальный слышался вдали,
Негромкий, как прибой адрикский, ночью
Вливающийся в шепот городской,
Дробясь на внешних бастионах Лидо...
Я и ушел в разгаре бала с целью
Добиться дома от моей подушки
Покоя в мыслях или просто сна...
Возьми, Антоньо, плащ и маску; лампу
Зажги мне в спальне.
Антонио
Слушаю синьор.
Чем подкрепитесь?
Лиони
Только сном, но сна мне
Ты не подашь.
Антонио уходит.
Надеюсь, он придет,
Хоть на душе тревожно. Может быть,
Мне воздух свежий успокоит мысли:
Ночь хороша; левантский ветер мглистый
В свою нору уполз, и ясный месяц
Взошел сиять. Какая тишина!
(Подходит к раскрытым жалюзи.)
Как не похоже на картину бала,
Где факелы свой резкий блеск, а лампы
Свой мягкий разливали по шпалерам,
Внося в упрямый сумрак, что гнездится
В огромных тусклооких галереях,
Слепящий вал искусственного света,
В котором видно все, и все - не так.
Там старость пробует вернуть былое
И, проведя часы в работе трудной
Пред зеркалом, правдивым чересчур,
В борьбе за молодой румянец, входит
Во всем великолепье украшений,
Забыв года и веря, что другие
Забудут их при этом лживом блеске,
Потворствующем тайне, но -. - напрасно.
Там юность, не нуждаясь в этих жалких
Уловках, цвет свой неподдельный тратит,
Здоровье, прелесть - в нездоровой давке,
В толпе гуляк, и расточает время
На мнимое веселье, вместо сна,
Пока рассвет не озарит поблекших
И бледных лиц и тусклых глаз, которым
Сверкать бы должно долгие года.
Пир, музыка, вино, цветы, гирлянды,
Сиянье глаз, благоуханье роз,
Блеск украшений, перстни и браслеты,
Рук белизна, и вороновы крылья
Волос, и груди лебединый очерк,
И ожерелий Индия сплошная,
Но меркнущая перед блеском плеч,
Прозрачные наряды, точно дымка,
Плывущая меж взорами и небом,
Мельканье ножек маленьких и легких
Намек на тайну нежной симметрии
Прекрасных форм, столь чудно завершенных,
Все чары ослепительной картины,
Где явь и ложь, искусство и природа
Пьянили взор мой, с жадностью впивавший
Вид красоты, как пилигрим в пустынях
Аравии, обманутый миражем,
Сулящим жажде светлый блеск озер.
Все бросил я. Вокруг - вода и звезды;
Миры глядятся в море, сколь прекрасней,
Чем отблеск ламп в парадных зеркалах;
Великий звездный океан раскинул
В пространстве голубую глубину,
Где нежно веет первый вздох весенний;
Высокий месяц, плавно проплывая,
Дает воздушность камню гордых стен,
Дворцов и башен, окаймленных морем;
Колонны из порфира и фасады,
Чей на Востоке был захвачен мрамор,
Впродоль канала алтарями встали
И кажутся трофеями побед,
Из вод взлетавшими, и столь же странны,
Как те таинственные массы камня,
То зодчество титанов, что в Египте
Нам указует эру, для которой
Иных анналов нет... Какая тишь!
Какая мягкость! Каждое движенье,
В согласье с ночью, кажется бесплотным.
Звучит гитара: то бессонный кличет
Любовник чуткую подругу; тихо
Окно открылось: он услышан, значит;
И юная прекрасная рука,
Сама как бы из лунного сиянья,
Столь белая, дрожит, отодвигая
Ревнивую решетку, чтоб любовь
За музыкой вошла, - и сердце друга
Само звенит, как струны, в этот миг.
Вот фосфоритный всплеск весла, вот отблеск
Фонариков с бортов гондол проворных,
И перекликом дальних голосов
Хор гондольеров стих на стих меняет;
Вот тень скользит, чернея, на Риальто;
Вот блеск дворцовых кровель и шпилей...
Вот все, что видно, все, что слышно в этом
Пеннорожденном землевластном граде!..
Как тих и нежен мирный час ночной!..
Спасибо, ночь! Ужасные предчувствья,
Каких не мог рассеять я на людях,
Ты прогнала. Благословлен тобою,
Твоим дыханьем, кротким и спокойным,
Теперь усну я, хоть в такую ночь
Сон - оскорбленье для нее...
Слышен стук в дверь.
Стучат?
Что это? Кто пришел в такое время?
Входит Антонио.
Синьор, там некто, с неотложным делом,
Приема просит.
Лиони
Кто же? Незнакомец?
Антонио
Лицо он в плащ укутал, но манеры
Его и голос чем-то мне знакомы;
Спросил я - кто он, но лишь вам открыться
Готов упрямец. Он упорно просит,
Чтоб вы ему позволили войти.
Лиони
Так поздно... Подозрительное рвенье...
Но вряд ли есть опасность: до сих пор
Патрициев не убивали дома;
Но, хоть врагов и нету у меня,
Однако осторожность не мешает.
Введя его, уйди, но позови
Твоих подручных сторожить за дверью.
Кто б это был?
Антонио уходит и возвращается с Бертрамом,
закутанным в плащ.
Бертрам
Синьор Лиони! Дорог
Нам каждый миг - и мне и вам. Ушлите
Хотя «Вампир» Д. Байрона совсем не закончен и, по сути, являетя лишь наброском, он представляет интерес не только, как классическое «готическое» призведение, но еще и потому что в нем главным героем становится тип «байронического» героя — загадочного и разачарованного в жизни.
Мистическая поэма английского поэта-романтика Джорджа Ноэла Гордона Байрона (1788–1824) о неуспокоившемся после смерти духе, стремящемся получить прощение и вернуть утерянную при жизни любовь.
Байрон писал поэму «Корсар» с 18 по 31 декабря 1813 г. Первое издание ее вышло в свет 1 февраля 1814 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
И вечно буду я войну вестиСловами — а случится, и делами! —С врагами мысли…Мне хочется увидеть поскорейСвободный мир — без черни и царей.В этих строчках — жизненное и творческое кредо великого английского поэта Джорджа Гордона Байрона (1788–1824). Его поэзия вошла в историю мировой литературы, как выдающееся явление эпохи романтизма. Его жизненный путь отмечен участием в движении карбонариев и греческих повстанцев за освобождение Италии и Греции от чужеземного ига.Творчество Байрона, своеобразие его поэтического видения оказали заметное влияние на развитие русской поэзии XIX века.Книга издается к 200-летию поэта.Художник А.
В сборник включены поэмы Джорджа Гордона Байрона "Паломничество Чайльд-Гарольда" и "Дон-Жуан". Первые переводы поэмы "Паломничество Чайльд-Гарольда" начали появляться в русских периодических изданиях в 1820–1823 гг. С полным переводом поэмы, выполненным Д. Минаевым, русские читатели познакомились лишь в 1864 году. В настоящем издании поэма дана в переводе В. Левика.Поэма "Дон-Жуан" приобрела известность в России в двадцатые годы XIX века. Среди переводчиков были Н. Маркевич, И. Козлов, Н. Жандр, Д. Мин, В. Любич-Романович, П. Козлов, Г. Шенгели, М. Кузмин, М. Лозинский, В. Левик.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прижизненное издание. Сборник выпущен в 1922 году Книгоиздательством "Геликон". В него вошли мистерия в четырех действиях "Золотое сердце" и трагедия в пяти действиях "Ветер".Язык русский дореформенный.
В пьесе «Клавиго» Гете рисует драматические конфликты в буржуазной среде, создавая в лице Бомарше и Мари образы высоконравственных героев. Пьеса Гете также противопоставляет рассудочности, воплощенной в Карлосе и отчасти в Клавиго, врожденное нравственное чувство, присущее идеализированному образу Бомарше. В характере Мари сильно выражена чувствительность в духе сентиментальной литературы XVIII века.
Алексей Константинович Толстой (1817–1875) — классик русской литературы. Диапазон жанров, в которых писал А.К. Толстой, необычайно широк: от яркой сатиры («Козьма Прутков») до глубокой трагедии («Смерть Иоанна Грозного» и др.). Все произведения писателя отличает тонкий психологизм и занимательность повествования. Многие стихотворения А.К. Толстого были положены на музыку великими русскими композиторами.Второй том Собрания сочинений А.К. Толстого содержит драматические произведения.http://ruslit.traumlibrary.net.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.