Маргарита де Валуа. История женщины, история мифа - [181]
Несомненно, у этого полупровала много причин. Несмотря на сверкание декораций и талант актеров, несмотря на вложенные средства, эта постановка, рассчитанная на то, чтобы привлечь все слои публики, по-настоящему не удовлетворила никого. Эстетическая и политическая позиция Шеро (добиться «шума и ярости», достойных шекспировской драматургии, увидеть Варфоломеевскую ночь через призму холокоста) значительно повредила исторической внятности этого эпизода, и обилие обнаженных тел не компенсировало недостаточного понимания французской истории. Широкая публика, которую теперь одну и признают по-настоящему «сведущей» в биографии Марго, потому что по-прежнему пичкают «Историями любви в истории Франции» Бретона (шесть переизданий с 1968 по 1991 г.), едва ли могла тут что-то понять; искушенную публику, которая к «костюмным фильмам» относится с недоверием, эта скандальная сага не заинтересовала. Кстати, изменения, внесенные в сюжет (почти полное исчезновение Шарлотты де Сов, сокращение роли Марго, значимость, приданная Генриху III, который в романе 1845 г. блистал отсутствием), как и полная измена политическому «мессиджу» Дюма (а именно превращение его молодого супермена Генриха Наваррского в сорокалетнего запуганного селянина) неизбежно смущали почитателей романиста, пока тоже очень многочисленных (восемь переизданий «Королевы Марго» с 1968 по 1992 г., не считая других произведений). И напротив, воссоздание других представлений Дюма, очень важных для него, но совершенно устаревших к концу XX в. (вырождение рода Валуа как нечто само собой разумеющееся, более развратные, чем когда-либо, принцессы), могло только разочаровать просвещенную публику, теперь сильно расширившуюся, которую привлекают новые исторические подходы и которая, в частности, высоко оценила «Историю женщин в Европе»[919].
Профессиональная кинокритика, интересующаяся только вопросами формы, не сочла нужным прояснить эти разнообразные искажения (впрочем, она их, конечно, и не заметила)[920] и поэтому не смогла устроить ни малейшей дискуссии (которая, возможно, повлияла бы на восприятие фильма), так что неудовлетворенным зрителям оставалось лишь обращаться к книгам. Чтение романа Дюма, если кого-то не отпугивал объем в шестьсот-семьсот страниц, могло, конечно, заставить задуматься — но не объясняло, что вызвало такой бум в конце XX в. издание «Мемуаров» королевы, если кто-то и обнаруживал, что она их написала, никоим образом не предлагало ему нового взгляда на сюжет: для маленького тулузского издательства издание подготовила Сильви Розенкер, переводчица с английского, видимо, столь же мало сведущая в тонкостях французского языка, как и в тонкостях истории XVI в., текст изобилует орфографическими ошибками (хоть и модернизирован), ему предпосланы две заметки, предельно краткие и тем не менее полные ошибок и мифических данных, он содержит примечания, небольшие, но не всегда точные, и завершается кратким послесловием на основе настоящего исследования — к счастью, не упомянутого!
Для жизнеописаний характерны те же невзыскательный вкус и посредственное качество. Андре Кастело, популярному биографу, который с начала шестидесятых годов проявил интерес ко всем великим мужам и знаменитым женщинам, какие только есть в истории Франции, до тех пор не приходило в голову обратиться к образу последней из Валуа, но в 1993 г. он издал «Королеву Марго» в духе прочих своих произведений. Жан Кастаред, любитель истории из Гаскони, который уже был автором «Габриэли д'Эстре, или страсти короля», а позже выпустит «Сентиментальную географию Аквитании», в свою очередь в том же 1993 г. предложил размышления сходного разлива в книге «Тройная жизнь королевы Марго: любовница, заговорщица, писательница». От этих книг, в которых расчет на невзыскательного читателя бросается в глаза и которые ничуть не отклоняются от колеи, проложенной за последние пятьдесят лет, ничего нового и не ждали. Ничего нового нет и в переиздании исследования Хью Росса Уильямсона (ум. 1978), вышедшего на английском языке в 1973 г. под названием «Catherine de' Medici», изданного в 1979 г. на французском под тем же заголовком («Cathérine de Médicis») и тем не менее теперь переименованного в «Екатерину Медичи, мать трех королей Франции и королевы Марго». Зато чего-то нового и серьезного можно было ждать от «Маргариты де Валуа» авторства Жанин Гаррисон, специалиста, известной исследованиями о протестантах XVI в. и о Варфоломеевской ночи. Но ничего этого не нашлось, и хуже того: в ее работе, созданной на основе биографии Марьежоля и исследования, которое вы только что прочли, нагромождены неточности, противоречия, ошибки и даже «сомнительные намеки» — на все это указал Филипп-Жан Катенши в «Монд де ливр» от 3 июня 1994 г., а потом их проанализировал Дени Крузе, другой специалист по последним Валуа, в исследовании под выразительным названием «Караван перлов: критические замечания по поводу "дамы с верблюдами"».
Тем не менее весь остаток года эти книги продавались в тысячах экземпляров, а книга Андре Кастело в 1994 г. была переиздана. Ведь настоящее издание, не очень замеченное по выходе, но ставшее редкостью в книжных магазинах после открытия фестиваля (в результате нескольких интервью, а также четырех похвальных строк в упомянутой статье в «Монд де ливр»), вновь стало доступным лишь через добрых полгода, то есть когда весь ажиотаж спал. А тем временем главные выводы из него были изложены в двух статьях: одна послужила послесловием к изданию «Королевы Марго» в серии «Карманная книга», другая вышла в журнале «Эколь де леттр», очень популярном у преподавателей коллежей и лицеев. Зато в Италии великий издательский дом «Мондадори» выбрал именно настоящую книгу, чтобы приурочить ее издание к выходу фильма на экраны своей страны осенью 1994 г.; связывая историю и легенду о женщине, остававшейся «дочерью Медичи», эта книга несколько недель входила в число десяти самых продаваемых книг сезона
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Известный итальянский историк Джина Фазоли представляет на суд читателя книгу о едва ли не самом переломном моменте в истории Италии, когда решался вопрос — быть ли Италии единым государством или подпасть под власть чужеземных правителей и мелких феодалов. X век был эпохой насилия и бесконечных сражений, вторжений внешних захватчиков — венгров и сарацин. Именно в эту эпоху в муках зарождалось то, что ныне принято называть феодализмом. На этом фоне автор рассказывает о судьбе пяти итальянских королей, от решений и поступков которых зависела будущая судьба Италии.
Банников Андрей Валерьевич. Эволюция римской военной системы в I—III вв. (от Августа до Диоклетиана). — СПб.: ЕВРАЗИЯ, 2013. — 256 с., 48 с. цв. илл. Образование при Августе института постоянной армии было поворотным моментом во всей дальнейшей римской истории. Очень скоро сделался очевидным тот факт, что безопасность империи требует более многочисленных вооруженных сил. Главными препятствиями для создания новых легионов были трудности финансового характера. Высокое жалованье легионеров и невозможность предоставить ветеранам в полном объеме полагавшегося им обеспечения ставили правительство перед практически неразрешимой дилеммой: каким образом сократить расходы на содержание войск без ущерба для обороноспособности государства.
Антон Викторович Короленков Первая гражданская война в Риме. — СПб.: Евразия, 2020. — 464 с. Началом эпохи гражданских войн в Риме стало выступление Гракхов в 133 г. до н. э., но собственно войны начались в 88 г. до н. э., когда Сулла повел свои легионы на Рим и взял его штурмом. Сначала никто не осознал масштабов случившегося, однако уже через год противники установленных Суллой порядков сами пошли на Рим и овладели им. В 83 г. до н. э. Сулла возвратился с Востока, прервав войну с Митридатом VI Понтийским, чтобы расправиться со своими врагами в Италии.
Латинские королевства на Востоке, возникшие в результате Крестовых походов, стали островками западной цивилизации в совершенно чуждом мире. Наиболее могущественным из этих государств было Иерусалимское королевство, его центром был Святой Град Иерусалим с находящимся там Гробом Господним, отвоевание которого было основной целью крестоносцев. Жан Ришар в своей книге «Латино-Иерусалимское королевство» показывает все этапы становления государственности этого уникального владения Запада на Востоке, методично анализируя духовные и социальные причины его упадка и гибели.