Маресьев - [68]
И лишь спустя 12 лет, 7 октября 1960 года премьера оперы «Повесть о настоящем человеке» прошла в Большом театре Союза ССР. В оперу были внесены изменения, действие стало более концентрированным, динамичным. В этой редакции опера хорошо была встречена театральной публикой. На премьере в качестве почетного гостя присутствовал и Маресьев. Когда умолкли последние аккорды, Маресьева, как прототипа главного героя, попросили подняться на сцену. Зал тут же взорвался аплодисментами. Публика стоя приветствовала легендарного летчика. Маресьев был немногословен. От себя и от имени зрителей он тепло поблагодарил артистов за постановку. Тем не менее некоторые биографы летчика считают, что Маресьев оценил постановку отрицательно. Когда его после просмотра корреспондент спросил о том, что в ней ему понравилось, он якобы сказал, как отрезал:
— Звук мотора!
Любители сенсаций приводят и более резкие слова Маресьева:
— Лучше пусть мне еще раз отрежут ноги, чем смотреть и слушать подобное…
Между тем — это не более чем байки, рассказываемые доморощенными биографами. Хорошо знавший Маресьева М. А. Захарчук, бывший главный редактор журнала «Вестник противовоздушной обороны», поделился с автором книги рассказом об одной встрече с Маресьевым, связанной как раз с оперой.
«Когда я в свое время был специальным корреспондентом ТАСС, — вспоминал Захарчук, — со мной бок о бок трудился непревзойденный журналист-протоколист, суперкоммуникабельный человек Олег Московский. Он был зятем маршала Советского Союза Кирилла Семеновича Москаленко и всеобщим любимцем высшей военной номенклатуры СССР. Московский и познакомил меня с Маресьевым. Они давно дружили семьями. Мы встретились в комнате приемов Советского комитета ветеранов войны (СКВВ), что на Гоголевском бульваре. Выпили по рюмке коньяку, и я, ничтоже сумняшеся, решил, что можно, так сказать, и разрядить обстановку. А надо заметить, что с ранней юности собираю всякие народные байки. Вот и начал с анекдота о Маресьеве и опере. И по меняющемуся выражению лица Маресьева понял всю неотразимую императивность пословицы: язык мой — враг мой. Мой коллега, конечно, быстро смикшировал неловкость, но какая-то натянутость все равно потом витала в продолжении нашего общения. Лишь провожая двух корреспондентов ТАСС, Алексей Петрович и расставил все точки над „i“. „Кстати, насчет оперы, — заметил он. — Видел и слушал я ее всего раз в жизни. Но поскольку басового ключа от скрипичного не отличаю, то вы же понимаете, что никакого права у меня на оценку нет. Могу лишь добавить: ребята очень старались, и у них, кажется, получилось. Был я после премьеры за кулисами. С Женей Кибкало[35], который исполнял главную партию, мы до сих пор в замечательных отношениях. Все остальное — выдумки, которые годами преследуют меня, как Вячеслава Тихонова анекдоты о Штирлице. Так что не обижайтесь…“».
Впрочем, книги и фильма хватило сполна, чтобы к Маресьеву пришла всенародная известность. Его стали приглашать на различные мероприятия, он стал частым гостем в школах, учебных заведениях, воинских частях, на заводах и фабриках. Неизменно в кителе, а позже в строгом костюме со Звездой Героя на лацкане, в белой накрахмаленной сорочке и обязательно в галстуке — таким он представал перед разными аудиториями своих соотечественников. Дотошные репортеры даже подметили, как Маресьев щепетильно относился к своему внешнему виду. Так, прежде чем выйти к людям, он обязательно подходил к зеркалу, поправлял прическу, галстук. Затем, точно гимнастерку, одергивал пиджак. Только после этого шел в зал. Скорее всего, эта привычка у него осталась еще с курсантской поры, когда он был в школе пилотов старшиной звена.
Вживую увидеть настоящего человека мечтали многие. Генерал-майор авиации А. К. Сульянов, хорошо знавший прославленного летчика, вспоминал: «Меня удивляла маресьевская школа общения — он находил общий язык с любой аудиторией: будь то летчики, техники, механики, школьники или учителя. Его потрясающее обаяние, умный добрый взгляд, скупые жесты, паузы в беседах — все влияло на людей так, что слушали они его словно завороженные. От Маресьева исходили невидимые флюиды некой скрытой энергии, которая активизировала людские души на восприятие всего того, о чем он им рассказывал».
После выхода книги и фильма[36] со всех концов огромной страны в адрес Маресьева и Полевого, а также на радио хлынул нескончаемый поток писем. Именно поток, по-другому не скажешь. Писали их люди разных национальностей, профессий, званий и возрастов.
Пришло письмо Маресьеву и из деревни Плав, жители которой вызволили его из «лесного плена». В нем они сообщили, что «книжку читали всей деревней» и признали в ней «своего летчика». Маресьев нашел время, ответил одному из своих спасителей — председателю колхоза М. А. Вихрову, в книге выведенному как дед Михайло.
«Здравствуй, дорогой Михаил Алексеевич!
В первых строках этого первого моего письма к вам, к людям, для меня на всю жизнь дорогим, я должен глубоко извиниться за то, что так долго не мог ответить на ваше письмо… Очень радостно знать, что Вы, Михаил Алексеевич, и ваша семья живы, здоровы. Я думаю, что рассказывать о моем прошлом придется тогда, когда мы с вами встретимся, потому что на бумаге все не опишешь. У меня большое желание приехать к вам в гости и посмотреть на вас.
Герой Советского Союза генерал армии Николай Фёдорович Ватутин по праву принадлежит к числу самых талантливых полководцев Великой Отечественной войны. Он внёс огромный вклад в развитие теории и практики контрнаступления, окружения и разгрома крупных группировок противника, осуществления быстрого и решительного манёвра войсками, действий подвижных групп фронта и армии, организации устойчивой и активной обороны. Его имя неразрывно связано с победами Красной армии под Сталинградом и на Курской дуге, при форсировании Днепра и освобождении Киева..
Книга посвящена одной из ярких фигур русской общественной мысли первой половины XIX века, поэту, философу и просветителю Николаю Станкевичу. Друг Я. М. Неверова, В. Г. Белинского, К. С. Аксакова, Т. Н. Грановского, М. А. Бакунина, И. С. Тургенева, человек, стоявший у истоков творчества выдающегося поэта-песенника А. В. Кольцова… В литературно-философском кружке Станкевича черпало вдохновение целое созвездие имен, с которыми связана разработка важнейших отечественных философских и эстетических концепций.
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
«Мы были ровесниками, мы были на «ты», мы встречались в Париже, Риме и Нью-Йорке, дважды я была его конфиденткою, он был шафером на моей свадьбе, я присутствовала в зале во время обоих над ним судилищ, переписывалась с ним, когда он был в Норенской, провожала его в Пулковском аэропорту. Но весь этот горделивый перечень ровно ничего не значит. Это простая цепь случайностей, и никакого, ни малейшего места в жизни Иосифа я не занимала».Здесь все правда, кроме последних фраз. Рада Аллой, имя которой редко возникает в литературе о Бродском, в шестидесятые годы принадлежала к кругу самых близких поэту людей.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.