Маресьев - [22]

А вот свидетельство еще одного однополчанина Маресьева — Героя Советского Союза, генерал-майора авиации И. А. Вишнякова. В своей книге «На крутых виражах» он пишет:

«День ото дня боевая работа полка становилась все более напряженной, иногда приходилось по пять-шесть раз подниматься в небо. Наши наземные войска вели ожесточенные оборонительные бои и нуждались в хорошей поддержке с воздуха. А поскольку потери в летчиках и самолетах восполнялись далеко не полностью, оставшимся в строю истребителям приходилось летать с предельным напряжением…

— Вишняков, на командный пункт! — позвал меня командир эскадрильи.

На КП уже собрались Маресьев, Демидов, Соломатин, Федоров и Костыгов. Пригласив летчиков сесть, командир полка поставил задачу:

— Приказано выслать на Хортицу шесть самолетов. Нужно нанести удар по живой силе и технике противника. Кроме того, надо вызвать огонь зенитной артиллерии на себя и подавить его штурмовыми действиями. Ведущим группы назначаю Александра Костыгова.

Мы сразу же в деталях обсудили варианты внезапного подхода к цели, определили направление атак и порядок взаимодействия между самолетами и звеньями.

До острова, занятого гитлеровцами, было рукой подать. Шестерка истребителей подошла к нему на бреющем полете и, набрав высоту, атаковала противника. Маневр и удар были настолько неожиданными, что немцы не успели сделать по нашим самолетам ни одного выстрела.

„Повторяем атаку!“ — покачиванием крыльев просигналил командир группы. И шестерка И-16 снова вошла в пике.

На этот раз Хортица, словно гигантский ерш, ощетинилась огненными колючками. Каждый из нас уже знал, что такое противозенитный маневр, и умело пользовался им. Делаем третий заход, четвертый… Буйство зенитного огня постепенно сникало. Наконец не стала стрелять ни одна вражеская зенитка, будто были перебиты все орудийные расчеты.

И как раз в это время с левого берега Днепра показалась группа бомбардировщиков. На их бортах алели звезды. Наши! Именно они должны были прилететь и обрушить на врага смертоносный груз. Вслед за бомбардировщиками над Хортицей появились штурмовики, которые тоже нанесли по противнику мощный удар. Внизу бушевало море огня и дыма».

За успешную штурмовку артиллерийских позиций противника командир 4-го авиационного корпуса дальнебомбардировочной авиации резерва Ставки Главного командования полковник В. А. Судец объявил всем участникам налета на остров Хортица благодарность. Заслужить поощрение от этого летчика было большой честью. Имя Владимира Александровича еще до Великой Отечественной войны было хорошо известно авиаторам. Он храбро сражался с японцами во время боев на Халхин-Голе, затем воевал с финнами на Карельском перешейке. За образцовое выполнение заданий командования правительство наградило его орденом Ленина и двумя орденами Красного Знамени. Во время Великой Отечественной войны Судец также проявил себя как умелый и грамотный военачальник: он стал генерал-полковником авиации и с марта 1943 года до конца войны командовал 17-й воздушной армией. Летчики этого воздушного объединения отличились в битве на Курской дуге, затем беспощадно громили танковые и моторизованные части немцев в Донбассе, в Запорожье, Днепропетровске, Кривом Роге и других городах, которые войска Красной армии вынуждены были оставить в горьком 41-м. В апреле 1945 года Судец был удостоен звания Героя Советского Союза, а в 1955 году его плечи украсили погоны маршала авиации.

В архивах сохранился ряд документов, свидетельствующих о том, как воевал младший лейтенант Маресьев. Вот строки из боевого донесения от 17 августа 1941 года: «Весь личный состав работает хорошо. Правильно понимает задачу, поставленную партией и правительством, мл. лейтенант Маресьев А. П., рождения 1916 года, член ВЛКСМ, производя разведку, точно установил местонахождение противника, а затем навел на цель бомбардировщиков…»

В другом документе того времени сказано: «Хорошо действовал летчик мл. лейтенант Маресьев А. П. Сделал три боевых вылета… Только что прилетел с боевого задания и, узнав, что другие летят на штурмовку, не стал обедать, полетел снова…»

Сухие строки пожелтевших боевых донесений, к сожалению, не раскрывают подробностей этих вылетов. Только из первых уст можно узнать, что происходило тогда в пылающем небе 1941 года. Маресьев, как и большинство фронтовиков, не любил вспоминать войну. Она, по его словам, штука тяжелая. Но, бывало, прорывало, особенно в тех случаях, когда некоторые доморощенные историки пытались гуманизировать кровавые злодеяния захватчиков. И ему, боевому летчику, было что вспомнить…

В один из августовских дней — полк тогда базировался на аэродроме в районе Кривого Рога — Маресьев вылетел на штурмовку и разведку в составе группы, которую вел капитан Боянов. В ходе полета они обнаружили немецкую колонну, состоящую из грузовиков, бензовозов, тягачей с артиллерийскими орудиями… Вся эта армада длинной змеей медленно втягивалась в населенный пункт. У летчиков, как назло, на исходе было горючее, пришлось возвращаться на аэродром.

Быстро заправились и снова вылетели, считая, что колонна уже прошла через населенный пункт. Так оно и было. Только гитлеровцы применили жестокий план: они согнали женщин и детей, посадили их рядом с собой в грузовики и продолжили путь. Оккупанты хорошо знали, что русские по своим стрелять не станут.