Маресьев - [13]

В Приказе наркома обороны СССР «О мерах по предотвращению аварийности в частях военно-воздушных сил РККА» № 070 требования, о которых упоминает Маресьев, были прописаны до мелочей: «Военному совету ВВС запретить всякие отступления от установленных требований к физическому состоянию поступающих в школы и училища… В летные школы и училища принимать только тех, кто имеет отличную характеристику (средней школы, фабзавуча, завода, партийной и комсомольской организаций), и тех из окончивших школы аэроклубов, кто имеет отличные отзывы с производства (до поступления в аэроклуб) и отличные отзывы за время пребывания в школе».

Маресьев в полной мере соответствовал указанным требованиям. Кроме того, он получил положительные отзывы от командования и комсомольской организации части. Обратимся к служебной характеристике будущего пилота: «Тов. Маресьев А. П. на протяжении всего времени нахождения в части показал себя с хорошей стороны. С работой авиамоториста справляется отлично, материальную часть мотора и самолета знает отлично, любит свое дело, за хорошую работу имеет поощрения. Дисциплинирован. Политически развит, политику партии и советской власти понимает правильно и проводит в жизнь на практической работе. Морально устойчив. Вывод: тов. Маресьев достоин посылки в летную школу. Зам. инженера в/ч 9503 ст. техник звена воентехник 2-го ранга Литвинов». С характеристикой согласились командир части старший лейтенант Протопопов и военный комиссар политрук Плотников.

В середине 1938 года Алексей, попрощавшись с сослуживцами, на попутном самолете ТБ-1 убыл на материк. Мест в фюзеляже перегруженного ТБ-1 не оказалось, и он летел, пристроившись в его огромном пустотелом крыле. Но вскоре пришлось возвращаться назад, так как уже в Хабаровске выяснилось, что шел набор не в летное, а в техническое авиаучилище. Спустя некоторое время командование погранотряда снова, во второй раз, направило Маресьева учиться, теперь уже на летчика. Маршрут был тот же — до Хабаровска, оттуда, согласно выданному предписанию, в Читу — в 30-ю военную школу пилотов.

Это учебное заведение, сформированное приказом НКО СССР от 19 августа 1938 года на окраине Читы, относилось к числу самых молодых в ВВС Красной армии. Когда Алексей прибыл туда, учебный процесс только налаживался. После сдачи документов, прохождения медицинской и мандатной комиссий Маресьев стал полноправным членом курсантской семьи. Настроение было приподнятое, глаза светились радостью. Еще бы! Алексей, можно сказать, реализовал свою мечту. На воротнике гимнастерки — заветные голубые петлицы, а в них — золотистые эмблемы крыльев с пропеллером. Такие же чувства, вне всякого сомнения, испытывали и другие будущие летчики-истребители — вчерашние выпускники аэроклубов Осоавиахима, солдаты и младшие командиры срочной службы.

Правда, на первых порах внешний вид Маресьева несколько удивил его будущих однокашников — вчерашних аэроклубовцев. Все они были с голубыми петлицами на гимнастерках, один Алексей — с зелеными. Стали даже свысока выспрашивать: а ты, мол, кто да откуда? Маресьев за словом в карман не лез, с гордостью отвечал чересчур любознательным:

— Из авиаотряда я, с границы на Сахалине.

После этих слов отношение к нему сразу изменилось.

Память о службе на границе Маресьев сохранил в своем сердце на всю жизнь. Он очень гордился принадлежностью к «зеленым фуражкам». Так он отзывался об этом этапе своей биографии: «До сих пор горжусь тем, что мне довелось носить зеленую фуражку и шинель с зелеными петлицами. В те годы на дальневосточной границе была особенно тревожная обстановка. Мы не жалели усилий и времени, чтобы в совершенстве овладеть своим делом, надежно охранять границу. Служба в пограничных войсках требует от воина быть постоянно собранным, смелым, хладнокровным. Она вырабатывает выдержку, самообладание, стойкость».

А в одном из писем своим однополчанам из 52-го погранотряда Маресьев написал: «Дорогие друзья, дзержинцы — часовые советской границы! В авиацию я пришел из погранвойск. Службу на рубеже всегда помню с гордостью. Лучшей закалки характера не придумаешь. От всей души желаю вам неприступно хранить священную кромку нашей Родины».

Однако вернемся в Читу. Школа состояла из четырех учебных эскадрилий, по 240 курсантов в каждой. Курсантов распределили по отрядам, звеньям и летным группам. Маресьева, как имеющего за плечами опыт военной службы и звание младшего командира, назначили старшиной первого звена. Круг обязанностей расширился. По должности Маресьеву нужно было поддерживать дисциплину в звене, следить за внешним видом курсантов. К примеру, подшит ли у подчиненного свежий подворотничок, подтянут ли ремень, начищены ли сапоги… Армия, как известно, любит порядок и держится на нем испокон веку.

Назначения получили и другие курсанты, прошедшие армейскую школу. В частности, старшиной одного из звеньев стал будущий Герой Советского Союза Борис Еремин, который в качестве бортмеханика тяжелого бомбардировщика участвовал в боях с японцами в районе озера Хасан. Доверили личный состав и другим недавним «срочникам» — П. Ф. Чупикову, П. И. Шавурину, К. А. Баршту, П. Т. Харитонову. Все они в годы Великой Отечественной войны будут удостоены звания Героя Советского Союза.