Марат - [96]

Англия, Австрия, Пруссия, Испания, Голландия, итальянские государства, ряд германских государств были в состоянии войны с Францией.

За спиной этих держав стояла могущественная Российская империя. Хотя Россия непосредственно не воевала с Францией, однако правительство Екатерины II поддерживало интервенционистскую политику держав, оно разорвало дипломатические отношения с Францией и выслало из Петербурга представителей Французской республики.

Тогда как международное положение республики заметно усложнилось, жирондистские «государственные мужи», как их иронически называл Марат, проявляли прежнюю беззаботность к вопросам обороны республики. Они не только не увеличили воинские силы, но допустили их ослабление. В армии отсутствовала необходимая воинская дисциплина. Большим недостатком организации вооруженных сил республики было их разделение на два разных вида войск: регулярные, старые линейные части и отряды волонтеров. Из-за попустительства и невнимания военачальников и высших властей в отрядах добровольцев началась убыль людского состава. Многие из волонтеров, считая, что задача выполнена, враг изгнан из пределов французской территории и война ведется на чужой земле, покидали самовольно свои части. Во многих полках личный состав сократился больше чем наполовину, добровольцы, не считаясь с воинской дисциплиной, без разрешения уходили по домам.

В ряде статей и устных выступлений в Конвенте, в Якобинском клубе Марат обращал внимание на неблагополучное состояние армии; он требовал, чтобы были найдены действенные эффективные меры, которые могли бы обеспечить необходимый перелом в организации и подготовке вооруженных сил республики. Но это не было сделано.

Между тем, пренебрегая происшедшими изменениями в состоянии войск, командование приняло решение возобновить наступательные операции. В середине февраля 1793 года генерал Дюмурье предпринял большие наступательные действия против Голландии. Первые дни они развивались успешно, войскам Дюмурье удалось занять несколько голландских крепостей. Но наступление не было должным образом продумано и организовано. Французские силы были распылены. 1 марта австрийцы под командованием герцога Кобургского нанесли сильный удар по французским войскам, расположенным в Бельгии, и заставили их в беспорядке отступить. Баланс, командовавший французскими войсками в Бельгии, взывал о помощи к Дюмурье: «Спешите скорей сюда! Необходимо переменить план кампании. Сейчас, минуты равняются столетиям». Но у Дюмурье был свой счет времени. 12 марта он написал дерзкое, вызывающее письмо Конвенту, а 18 марта в битве у Неервиндене французские войска под командованием Дюмурье понесли тяжелое поражение.

Известие о поражении Дюмурье побудило Конвент отправить комиссаров, которым было поручено на месте ознакомиться с происшедшим. Дюмурье арестовал комиссаров и 23 марта вступил в переговоры с австрийцами. В тайных переговорах с австрийским командованием Дюмурье обещал очистить занятую территорию, повернуть армию против Парижа, разогнать Конвент и восстановить монархию.

Едва лишь в Париж поступили первые тревожные сведения о поведении Дюмурье, как Марат выступил против него в печати. Марат давно уже приглядывался к деятельности этого восхваляемого вождя — бывшего министра иностранных дел в нервом жирондистском правительстве, затем популярнейшего генерала Жиронды; он внушал подозрение Другу народа.

Марат в октябре 1792 года как член Конвента имел свидание с Дюмурье. Они встретились на квартире актера Тальма, во время одной из пышных вечеринок, на которой пришедший неожиданно Марат застал ряд видных политических деятелей, приглашенных Дюмурье. Беседа между Маратом и Дюмурье не дала практических результатов, но эта встреча усилила подозрение Друга народа.

В отчете, опубликованном Маратом в своей газете, он писал: «Как понять, что генералиссимус республики, давший прусскому королю возможность ускользнуть из Вердена, ведший переговоры с врагом, которого он мог окружить в лагерях и заставить сложить оружие, вместо того чтобы способствовать его отступлению, избрал такой критический момент, чтобы оставить армию без командования, бегал по спектаклям и предавался оргиям у актера вместе с нимфами из оперы. Дюмурье скрыл тайные причины, приведшие его в Париж… Он явился для сговора с вожаками клики, которая интригует в целях создания федеративной республики — вот цель его приезда».

Тремя неделями позже, 31 октября 1792 года, Марат публично предсказал: «Сто против одного, что… Дюмурье эмигрирует еще до марта». В своем поразительном политическом ясновидении Марат ошибся лишь в календарных сроках, и то всего на двадцать с чем-то дней.

Теперь, когда стали известны подробности вероломного, изменнического поведения Дюмурье, Марат потребовал применения самых суровых и решительных мер против мятежного генерала. С присущей ему проницательностью Друг народа утверждал, что измена Дюмурье не является только актом его личного вероломства. Кто были друзья Дюмурье? — спрашивал Марат. Каким образом стал возможным этот шаг, повторяющий почти буквально, даже в мелочах, презренную измену Лафайета?