Маньяк - [63]

Казнить. Нельзя помиловать!

«Прошу при обсуждении меры наказания учесть, что подсудимым были совершены тягчайшие преступления, и поэтому кара за содеянное им должна быть самая тяжелая… По совокупности совершенных Чикатило преступлений прошу определить ему исключительную меру наказания — смертную казнь…»

После того как из судебного процесса был выведен столичный государственный обвинитель Николай Герасименко, его место заняли сразу два прокурора: Анатолий Задорожный и Александр Куюмджи. Когда в судебном заседании начались прения сторон, они выступали поочередно, много времени заняло рассмотрение эпизодов, ситуаций, уже известных читателю, мы их опустим. Оставим только небольшие фрагменты их выступлений, чтобы было понятно, какова позиция обвинения, выработанная в процессе.

Представитель обвинения Анатолий Задорожный: «В 1990 году исполнилось ровно 250 лет со дня рождения француза маркиза де Сада. Он был примечателен тем, что в соответствии с сексуальными потребностями, издеваясь и мучая, убивал жертву. За 25 лет, проведенных в Бастилии, написал множество произведений сексуального характера, в которых объяснял, как насиловал и убивал свои жертвы. Известный термин садизм происходит именно от фамилии маркиза де Сада.

Я говорю вам об этом для того, чтобы подчеркнуть, что проблема удовлетворения сексуальных потребностей садистскими методами не нова. И лишь количественный показатель — 53 жестоких преступления — привлек такое большое внимание общественности. Вместе с тем, товарищи судьи, вы не связаны ни мировым опытом, ни выводами и заключениями экспертов и вправе сами решить: больной перед вами человек, а я полагаю, что защита будет просить вас признать именно это, чтобы сохранить ему жизнь, или здоровый и назначить меру наказания исключительную — расстрел.

Понимая это, я хочу разубедить суд в том, в чем в течение всего процесса пытался убедить Чикатило, изображая из себя психически больного человека…

Допрошенные в суде свидетели, близкие Чикатило, все без исключения говорили о нем только с положительной стороны. А свидетель Соколова, кума Чикатило, подчеркнула, что она гордилась там, что такой человек предлагал породниться семьями, поженив детей… В процессе следствия проявилось еще одно качество Чикатило: большое желание жить. Об этом нам очень подробно рассказали свидетели — следователи милиции. Это же усматривается из характеристики Чикатило, данной ему работниками следственного изолятора: он буквально донимает администрацию своими предложениями об обеспечении ему безопасности, подозревая, что заключенные там могут убить его.

В портрете Чикатило нет места ни безумию, ни психопатии, ни черепно-мозговым травмам, ни другим заболеваниям, которые дали бы суду основание сомневаться в его вменяемости…

С каждым новым убийством прибавлялось уверенности в безнаказанности, снималось внутреннее напряжение, пропадало чувство неудовлетворенности собой. Так нам пояснил Чикатило. Правильно сделало вывод следствие, что у Чикатило появился азарт охотника. Он в любой момент готов был начать преследование своей жертвы.

Чтобы не останавливаться в каждом отдельном эпизоде на обстоятельствах завлечения и убийства жертв, я хочу привести вам собственные объяснения Чикатило по этому поводу. Сам Чикатило задавал вопрос: «Почему же эти люди, разные, так прилипали ко мне? Шли безо всякого колебания. Может, я обладаю магнетизмом, ранее неизвестным?» И отвечал на него: «Я предлагал людям то, в чем они в этот момент нуждались. Пойти на дачу, базу отдыха. Выпить, закусить и отдохнуть. И необязательно на дачу, просто в уединенное место. У нас был с этими людьми прямой психологический контакт…»

Представитель обвинения Александр Куюмджи: «…Подсудимый носил всегда с собой остро заточенный нож, часто, собираясь на очередное убийство, брал специально подготовленный для этого молоток с укороченной рукояткой, веревки. Все это говорит о сознательности, преднамеренности его действий. Обвинение также считает, что Чикатило сознательно выбирал жертвы среди лиц, которые по своим физическим, психическим и моральным качествам могли пойти с ним… Показания Чикатило суд должен оценить только как полностью соответствующие действительности…

Ни в ходе следствия, ни в суде Чикатило не заявлял о незаконных воздействиях на него с целью получения признательных показаний со стороны кого бы то ни было…

Прошу при обсуждении меры наказания учесть, что подсудимым были совершены тягчайшие преступления, и поэтому кара за содеянное им должна быть самая тяжелая… По совокупности совершенных Чикатило преступлений прошу определить ему исключительную меру наказания — смертную казнь…»

Разумеется, из речей представителей обвинения приведены лишь штришки, характеризующие направление обвинения. Можно сформулировать его совсем коротко, буквально в двух фразах: «Действовал сознательно… Определить смертную казнь»…

На суде фигурировал еще один документ, о котором ни на минуту не забывали в судебном заседании. Сам Чикатило, когда производил шокирующие всех действия, помнил о нем. Судья, выпроваживая его из зала, тоже помнил. Обвинители, защитник — все они помнили и в доводах своих на него опирались. Давайте и мы ознакомимся с выдержками из этого сугубо научного документа.