Манускрипт египетского мага - [29]

Ник заметил, что Кикодзе время от времени поглядывает в уголок, где устроились Ник с Лили, но не хочет их беспокоить. Тогда Ник решил, что он может сам подойти к Кикодзе под тем предлогом, что ему надо проводить Лили и спросить для этого разрешения у полиции. Он тихонько сказал Лили, что попросит сейчас, чтобы их отпустили.

Ник подошел к Кикодзе и указывая на Лили, которой Кикодзе издали поклонился, спросил, не могут ли они уже считать себя свободными и отправиться домой после столь тяжелой ночи.

— Да, да, конечно, — немного торопливо, видимо, стесняясь, проговорил Кикодзе. — На улице стоят фаэтоны, господа могут ими воспользоваться. Мы можем также дать сопровождение.

— Нет, ничего не надо, господин… — и Ник сделал паузу, выжидательно взглянув на Кикодзе.

— Моя фамилия Кикодзе, к вашим услугам, — сказал поклонившись Кикодзе.

— А я Кефед-Ганзен, ученый из Санкт-Петербурга, а эта мадемуазель — Лили Таирова, дочь господина Таирова.

— О, очень приятно, — улыбнулся Кикодзе, — ваш отец такая известная личность на Кавказе! Ну, кто не знает его знаменитых коньяков и его щедрой благотворительности! Кстати, если я не ошибаюсь, этот дом тоже принадлежит господину Таирову?

— Да, но папа продал верхний этаж и оставил только второй, для меня, и нижний, который сдавался.

— Будьте так любезны, господин Кикодзе, задержите один фаэтон, пока я провожу мадемуазель до ее квартиры, — сказал Ник, многозначительно глядя на Кикодзе.

— Конечно, конечно, не беспокойтесь, — и Кикодзе галантно поклонился.

Ник вывел Лили из трагического и роскошного подвала. На улице, чуть поодаль, стояло несколько экипажей и фаэтонов. Полицейские с качающимися фонарями в руках оцепили улицу с двух сторон. Их фигуры отбрасывали уродливые тени на стены дома. Ник и Лили пошли вдоль дома. Ник поднял голову и:

— Что это? — вырвалось у него.

Лили испуганно взглянула туда, куда смотрел Ник. Над каждым окном первого этажа дома сверху вниз смотрела морда зверя. Но что это была за морда! Это было чудовище, но такое притягательное, что от него невозможно было отвести взгляд! Крутые рога, тяжелые выпуклые надбровья, в глубине которых должны были прятаться невидимые глаза. То ли львиная, то ли козлиная пасть. Свет фонарей падал пятнами на фасад дома. Пятна качались и освещали то одну, то другую его часть. И везде, когда свет фонарей падал на окна первого этажа, над окнами были морды. Все это имело необычайный, зловещий вид. Ник вдруг вспомнил, что когда они с Мелик-Бегляровым подъехали к дому на фаэтоне, все эти странные скульптуры на фасаде дома только удивили его. Но сейчас, в темноте, в этих плящущих пятнах света все выглядело совсем иначе, да и гораздо зловещее после тех событий, которые призошли сегодня ночью.

— Идемте, Лили, — глухо сказал Ник и взял Лили за руку. — Вот и подъезд.

Они молча поднялись по мраморной лестнице. На звонок Лили дверь мгновенно открыла пожилая женщина. Видно, она не спала и ждала ее возвращения.

— Это моя няня, — тихо сказала Лили. — Я уже дома. Благодарю вас, сегодня был самый ужасный вечер в моей жизни.

— Лили, вы в безопасности здесь? — участливо спросил Ник.

— Да, мои комнаты в глубине квартиры, а прислуги хватает. Просто моя няня не может заснуть, пока я не окажусь дома и сторожит дверь. Ведь она вырастила меня. Видите, здесь у дверей кресло с шалью, и она тут дремлет, поджидая меня. Спасибо, Николай Александрович, вы теперь будете меня навещать? — с надеждой в голосе спросила Лили.

— Да, Лили, мы теперь друзья, — и Ник осторожно погладил головку с растрепанными темными кудряшками.

Лили горестно вздохнула и исчезла за дверью.

Ник спустился на улицу, где его поджидал Кикодзе.

Глава 13

Так получилось, что Нику и Кикодзе удалось уехать вместе с улицы Петра Великого, не привлекая к себе внимания. Ник предложил Кикодзе поехать к нему и вместе подумать над тем, что случилось этой ночью. Кроме того, Нику не хотелось ехать одному в том костюме, в котором он был. Правда, Мелик-Бегляров его заверил, что одежду, которую он оставил в театре, отошлют с посыльным к нему домой и за ней не нужно будет заезжать. Но все равно, в странном костюме крестоносца Ник не хотел появляться на своей улице без прикрытия. Ник стянул с головы берет со страусовым пером, поплотнее укутался в плащ и они с Кикодзе, одетым в цивильное платье, быстро прошли в дом. Было очень поздно, темно, слабенький фонарь едва освещал подъезд дома и это было им наруку. Верный Петрус, ни слова не говоря, помог Нику переодеться и уже через полчаса Ник и Кикодзе могли спокойно обсуждать ночные приключения.

Больше всего Ника интересовала сейчас личность Тулуз-Лотрека. Что это был за человек и какие пути привели его к столь плачевному концу.

Сидя в удобных креслах возле небольшого низкого стола, который Петрус быстро сервировал для позднего ужина холодными закусками в виде жареного цыпленка, сыра, лаваша и розового вина, Кикодзе и Ник тихо беседовали. Конечно, такая яркая личность как Тулуз-Лотрек не могла существовать незамеченной тифлисской полицией. И в виде первого документа Кикодзе вытащил из внутреннего кармана сложенную вдоль бумагу и передал ее Нику. В ней содержались такие сведения: