Мантык-истребитель тигров - [59]

и некий Хан-Мурат, служивший в войсках киргизской милиции во время завоевания Ташкента и окрестных земель генералом Черняевым. Человек этот был, очевидно, очень популярен в камышах, потому что его имя особенно часто упоминалось в рассказах жителей о своих бедствиях от тигров. На этой же тропе в разное время погибло еще три человека из соседних аулов; затем указано издали три места в камышах, где тигры буквально съели трупы убитых людей, так что от одного остались только окровавленные тряпки, от другого — ноги в сапогах. Трупы растерзанных на ак-курганской тропе были своевременно подобраны жителями и похоронены. Впоследствии я видел места гибели аульного старшины и Хан-Мурата — первое место отмечено небольшою пирамидкою из дерна, и одноаульцы собираются поставить здесь мазарет[127]. Где погибли другие люди, кроме перечисленных восьми человек, добиться не было никакой возможности: рассказчики поднимали нескончаемую болтовню и споры, но ни назвать аула или урочища, ни указать в которой даже стороне — не могли. Я подозреваю, что цифры пятнадцать и семнадцать сильно преувеличены. Киргизы обыкновенно отлично знают и помнят о том, что, где и когда именно случилось, если же они путаются в показаниях, то, значит, сообщают по слухам, которые у них, как у всякого восточного народа с пылкой фантазией, достигают иногда больших нелепостей. Очевидно, что тигры все эти три месяца держались именно близ ак-курганской тропы и, имея много корма в окружающих зимовках и также истребляя в камышах фазанов и диких коз, далеко ходить за пищей не имели надобности. Другие же звери, державшиеся в западной оконечности урочища Садыр-Куль, в урочище Аранчи, на реке Сыр-Дарье выше Чиназа и близ хутора Жемчужникова, на людей не нападали, а ограничивались только истреблением собак, а отчасти и скота.

Все, что было положительно мне известно раньше, подтвердилось расспросами и теперь. Так же смирно и тихо держали себя звери и в верхней части долины. Первые нападения на людей случились в урочище Садыр-Куль, погибло восемь, а может быть, даже и десять человек, а народная молва разнесла преувеличенные слухи. Ведь из того, что рассказывали в Ташкенте перед выступлением батальона, можно было составить целую эпопею о подвигах тигров: говорили, что их собралось штук двадцать, что они прекратили сообщение по Чиназскому тракту, что передушили гибель людей и прочее. Все это не более как полнейшее незнакомство с местными условиями жизни зверей, все это необузданная фантазия горячих голов, находящихся в последнее время вследствие известных обстоятельств, в особенной ажитации…

Какое именно количество тигров держалось близ ак-курганской тропы, я и приблизительно не мог узнать: киргизы отрицательно мотали головами и единогласно заявили, что не знают. Некоторые из встречавшихся со зверем говорили, что видели очень большого с особенно широкими черными полосами по бокам, другие видели какого-то желтого, но этим и ограничивались их сведения. Рассматривая впоследствии как старые, так равно и совершенно свежие следы, я пришел к заключению, что здесь держатся два зверя, именно самец и самка. Чтобы держалось больше двух, не нашлось никаких данных, да и допустить трудно, потому что эти звери если и поселяются где-либо оседло, то по большей части в одиночку с расчетом захватить для себя большую охотничью область.

Поселение пары тоже встречается нередко, а особенно на время течки, по окончании же ее самец обыкновенно уходит в сторону и живет отдельно. Мне известен только один случай, и то по слухам, когда в одной местности жила летом целая семья, состоящая из пяти штук: тройки больших и пары тигрят, но и это объясняется, во-первых, обширностью занятого урочища (Аранчи) и его удобством, а во-вторых, тигры жили только одно лето, когда долина сильно затопляется водою и удобных для зверей мест становится вообще мало.

Основываясь на многочисленных расспросах, а также соображаясь с характером туркестанского тигра и условиями его жизни в камышах Чирчикской долины и по тугаям[128] соседней долины реки Сыра, я положительно убежден, что тигров-людоедов появилось только два, а может быть, даже и один, именно который-нибудь из державшихся у ак-курганской тропы как раньше, так и во время нашей охоты. Кроме собственных изысканий сошлюсь на авторитетный отзыв бай-курганского бия. Он говорил мне, что тигров-людоедов до сего времени в долине не было, и он раньше не слыхал об этом во всю свою жизнь, а ему теперь уже за пятьдесят лет. Раньше хотя изредка и случались нападения на людей, но зверь по большей части ранил человека и ни кровью, ни мясом не пользовался… Он же говорил, что людоеды держатся именно только близ его аулов в камышах Садыр-Куля, а по сторонам нигде о подобных зверях не слышно.

Если не было раньше подобных зверей, то откуда они явились?

Объяснить с точностью этого я не берусь, но не будет, кажется, натяжкой, если предположить следующие два случая: изголодавшийся в сильные зимние холода зверь попробовал раз человеческой крови и мяса, а потом втянулся и начал охотиться на людей, или же разбойничать начала самка, у которой похитили детей. В истекшую зиму киргизы поймали в долине несколько маленьких тигрят, которых и представили живыми в Ташкент. Очень возможно, что осиротевшая самка, разыскивая детей, бросилась на человека, растерзала его и со злости напилась крови, а затем попробовала и мяса. В Индии, да кажется и v нас на Амуре, существует мнение, что тигр, раз попробовав человеческого мяса, не отстанет от него во всю жизнь.