Манифест, как стать интересной - [3]
Господи, какой же идиоткой она была. Теперь детская пухлость прошла, лицо Бри вытянулось и приобрело взрослые очертания, но она все еще не была готова ко второй попытке.
Да и какие преимущества дает симпатичность? Кому есть дело до внешности писателя, пока прекрасны его слова?
Поэтому, несмотря на разочарование матери, Бри старалась быть настолько непривлекательной, насколько возможно.
Пока ты контролируешь, над чем смеются гиены, ты можешь контролировать и их смех. Например, самостоятельно подбросить парочку тем для издевок… После такого смех обычно смолкал.
Кстати, пора бы вымыть голову. Сейчас волосы Бри имели тусклый мышиный оттенок, хотя еще недавно пылали всеми цветами радуги. В прошлый раз это был розовый, который так и не сошел до конца. Что касается гардероба Бри, он больше подошел бы даме за сорок, вступающей в кризис среднего возраста: неоновые кофточки и огромные пластмассовые заколки для волос. Бри ела все подряд, а потому ее кожа пестрела черными точками, а бедра при ходьбе терлись друг о друга. Однако все это не имело никакого значения, так как…
Я намного умнее большинства людей.
Привлекательная внешность котировалась только в школе. А Бри определенно не считала школу этапом, необходимым для своего развития. Все, что ей было нужно, – дотерпеть до выпуска и благословенной поры взрослой жизни, которая встретит ее широкими объятиями и парочкой опубликованных книг. Школа была лишь каплей в океане человеческой жизни. Звездный час «популярных» девочек должен был вскоре закончиться. Они слишком рано испытали все назначенное им счастье. Вот почему Бри предпочитала оставаться уродливой, приберегая силы для более полезного возраста. (Еще одна причина, по которой она была намного умнее большинства людей.)
Впрочем, сейчас ей стоило поторопиться. Бри была умной, но не очень пунктуальной – в отличие от Холдо. Девушка поплотнее запахнула пиджак, ежась от холода и рассеянно обдумывая предпоследний пункт вчерашнего списка.
Я знаю, чего хочу от жизни.
Но что, если жизнь не хочет тебя? Все, о чем она мечтала, – это писать книги. По крайней мере последние четыре года. Чтобы люди прочли ее слова. Чтобы ее романы оставили хотя бы крохотный отпечаток на жизнях всех, кто возьмет их в руки. Разве есть лучший способ подтвердить свое существование, доказать, что ты и в самом деле жил?.. Но, возможно, этому не суждено исполниться.
Бри пока не могла смириться с этой мыслью. К тому же у нее еще оставался последний пункт. У нее оставался Холдо.
Он уже ждал ее – как и всегда. Уши Холдо прикрывали фирменные желтые наушники, а поверх школьного джемпера была натянута банановая футболка The Velvet Underground[1] – непременный атрибут всех инди-мальчиков. Заметив Бри, он приспустил наушники и выразительно постучал по наручным часам.
– Ты опять опоздала.
– Я всегда опаздываю.
– Знаешь ли, заставлять людей ждать некрасиво.
– Всего-то пару минут.
Они побрели к школе, оба чересчур упрямые, чтобы нарушить молчание. Разумеется, Холдо сдался первым. После рекордной паузы в целых пять минут.
– Что делала вчера?
Бри даже не подняла глаза от мостовой.
– Перечитывала очередное письмо с отказом. Когда я пришла домой, оно ждало на коврике.
Взгляд Холдо немедленно смягчился, и Бри поняла, что ее опоздание забыто. Он вообще не умел долго на нее злиться.
– Мне очень жаль, Бри. Не понимаю их логики. У тебя такой талант!
– Знаю, – ответила она, одарив его кривой улыбкой в качестве извинения. – И тоже их не понимаю.
– Хочешь об этом поговорить?
– Нет, наверное.
Только не с Холдо. Когда Бри была не в духе, его благонамеренные советы скорее раздражали, чем помогали.
Девушка сердито утюжила «мартинсами» палые листья, специально наступая на них с размаху, чтобы громче хрустели. На Эшдоун-драйв листьев не было. Специальный уборщик, в складчину нанятый жителями квартала, каждое утро сдувал их садовым пылесосом.
– А ты вчера что делал? – наконец спросила Бри, пиная груду желтых и оранжевых листьев и глядя, как они улетают вдаль по мостовой.
– Смотрел «Апокалипсис сегодня». Трехчасовую версию. Так захватывающе! Ты видела?
– Конечно.
– Вместе с вырезанными фрагментами?
– Ага.
Она врала. Бри осилила только короткую версию, которую показывали в кинотеатрах, и сочла фильм скорее озадачивающим, чем захватывающим. Хотя никогда бы не призналась в этом Холдо. (Да она бы лучше умерла.)
– Что ж, мы в меньшинстве. Обычно люди не выдерживают даже сокращенную версию, потому что она – подумать только! – длиннее девяноста минут. Честно говоря, эти заискивания режиссеров перед аудиторией становятся уже ненормальными. Если в фильме нет взрывов на весь экран или эротических сцен через каждые пять секунд, зрители просто не…
Отрепетированные пассажи Холдо накатывали на Бри, словно морские волны. Конкретно этот она слышала раз двадцать. Обычно в комплекте с ним шли тирады о том, как современное ТВ разрушает музыкальную индустрию, или о том, что Дэна Брауна надо повесить, а потом еще четвертовать за его код-да-винчи-подобное преступление против литературы, или о том, что в кинематографе больше не осталось хороших сценаристов, потому что режиссеры предпочитают адаптировать популярные романы, а не вкладываться в развитие молодых талантов.
У подруг Эви много проблем. Джейн потеряла себя и полностью растворилась в любви. Эмбер кажется, что у нее слишком яркие волосы и большой рост. Лотти никак не может построить отношения, потому что умнее любого парня в радиусе тысячи километров. У Эви всего одна проблема. Она скрывает, что лежала в больнице, а вид немытых рук может довести ее до обморока. Больше всего на свете она мечтает быть как все.
В 25 лет Тори Бэйли написала бестселлер о том, как построить идеальные отношения и обрести счастье, если тебе «двадцать с чем-то». Сейчас Тори 32, и у нее есть все, о чем она когда-то мечтала: успешная карьера, блог с тысячами подписчиков, которые считают ее «гуру», долгосрочные отношения с замечательным парнем Томом. Она почти готова написать вторую книгу – о том, как исполнять свои мечты после тридцати. Только это будет ложью, потому что личная жизнь самой Тори трещит по швам. В то время как все ее друзья и знакомые женятся и заводят детей, Том даже не задумывается о браке, а их отношения, вначале полные страсти, теперь больше напоминают соседские.
Амели встретила его на выступлении – обаятельный талантливый музыкант сразу покорил ее сердце. То, как он смотрел на нее, как говорил «люблю» и раз за разом доказывал свои чувства, не могло оставить равнодушной неприметную, вечно смущенную, неуверенную в себе девушку. И хотя Амели пришлось отказаться от друзей, это того стоило – только он делал ее по-настоящему счастливой. Иногда он становился другим: отстраненным, резким, грубым. Тогда Амели оставалось только ждать. Не мешать ему. Не говорить глупости. Не быть такой навязчивой.
Девочка не верит в любовь, но все же встречает мальчика, в которого сильно влюбляется. Однако выясняется, что, когда они вместе, миру грозит опасность. Есть ли у героев будущее или они расстанутся, дав обещание любить друг друга вечно? Волнующий и обнадеживающий роман о первой любви, семье, науке и взаимосвязанности всего в этом мире. "…Настоящая любовь не может все исправить. Настоящая любовь не побеждает все. И, что самое важное, настоящая любовь не нуждается в "жили они долго и счастливо", ведь дело совсем не в этом.
Даже если весь мир похож на абсурд, хорошая книга не даст вам сойти с ума. Люди рассказывают истории с самого начала времен. Рассказывают о том, что видели и о чем слышали. Рассказывают о том, что было и что могло бы быть. Рассказывают, чтобы отвлечься, скоротать время или пережить непростые времена. Иногда такие истории превращаются в хроники, летописи, памятники отдельным периодам и эпохам. Так появились «Сказки тысячи и одной ночи», «Кентерберийские рассказы» и «Декамерон» Боккаччо. «Новый Декамерон» – это тоже своеобразный памятник эпохе, которая совершенно точно войдет в историю.
«Унижение, проникнув в нашу кровь, циркулирует там до самой смерти; мое причиняет мне страдания до сих пор». В своем новом романе Ян Муакс, обладатель Гонкуровской премии, премии Ренодо и других наград, обращается к беспрерывной тьме своего детства. Ныряя на глубину, погружаясь в самый ил, он по крупицам поднимает со дна на поверхность кошмарные истории, явно не желающие быть рассказанными. В двух частях романа, озаглавленных «Внутри» и «Снаружи», Ян Муакс рассматривает одни и те же годы детства и юности, от подготовительной группы детского сада до поступления в вуз, сквозь две противоположные призмы.
В сборнике представлены произведения выдающегося писателя Фридриха Горенштейна (1932–2002), посвященные Израилю и судьбе этого государства. Ранее не издававшиеся в России публицистические эссе и трактат-памфлет свидетельствуют о глубоком знании темы и блистательном даре Горенштейна-полемиста. Завершает книгу синопсис сценария «Еврейские истории, рассказанные в израильских ресторанах», в финале которого писатель с надеждой утверждает: «Был, есть и будет над крышей еврейского дома Божий посланец, Ангел-хранитель, тем более теперь не под чужой, а под своей, ближайшей, крышей будет играть музыка, слышен свободный смех…».
В повести рассматриваются проблемы современного общества, обусловленные потерей семейных ценностей. Постепенно материальная составляющая взяла верх над такими понятиями, как верность, любовь и забота. В течение полугода происходит череда событий, которая усиливает либо перестраивает жизненные позиции героев, позволяет наладить новую жизнь и сохранить семейные ценности.
События книги разворачиваются в отдаленном от «большой земли» таежном поселке в середине 1960-х годов. Судьбы постоянных его обитателей и приезжих – первооткрывателей тюменской нефти, работающих по соседству, «ответработников» – переплетаются между собой и с судьбой края, природой, связь с которой особенно глубоко выявляет и лучшие, и худшие человеческие качества. Занимательный сюжет, исполненные то драматизма, то юмора ситуации описания, дающие возможность живо ощутить красоту северной природы, боль за нее, раненную небрежным, подчас жестоким отношением человека, – все это читатель найдет на страницах романа. Неоценимую помощь в издании книги оказали автору его друзья: Тамара Петровна Воробьева, Фаина Васильевна Кисличная, Наталья Васильевна Козлова, Михаил Степанович Мельник, Владимир Юрьевич Халямин.
Когда даже в самом прозаичном месте находится место любви, дружбе, соперничеству, ненависти… Если твой привычный мир разрушают, ты просто не можешь не пытаться все исправить.
Эштин Паркер отличается от других девчонок. Она не носит платья, классно играет в футбол и встречается с лучшим квотербеком сборной.Такие, как Эштин, ни к кому не привязываются. Потому что жизнь научила: любимые люди исчезают, не попрощавшись.Возвращение старшей сестры, сбежавшей из дома десять лет назад, ее вовсе не радует. Тем более что сестра появляется в компании красивого пасынка.Дерек Фицпатрик – загадка. Его исключили из школы, и в его прошлом много секретов. Он привык нарушать правила.Эштин привыкла выигрывать.
Однажды Рэйчел Суити влюбилась в Генри Джонса. За день до того, как переехать к океану, она оставила любовное письмо в книжном магазине его семьи. И ждала. Но Генри не ответил. Через несколько лет, оплакивая погибшего брата, она вернулась обратно. Окруженная пыльными книгами, письмами и заметками, которые оставляли покупатели в "Библиотеке писем", Рэйчел делает шаг навстречу новой жизни и… Генри. Но готов ли он ее принять?
Беренис – художница, о таланте которой никто не знает. Кроме него. Они видят одних и тех же чудовищ и воплощают их на бумаге. Оба считают свой талант проклятием. Они связаны запретными чувствами и кровавой историей о самоубийстве ее сестры Клэр. После трагедии Беренис чувствует, что тьма следует за ней по пятам. Девушка вынуждена бежать и скрываться. Но можно ли спрятаться от «самого Дьявола»?
В детстве мы были неразлучны. Сладкая парочка #ДашаДаня: сидели за одной партой, дрались, ставили друг другу подножки. Но мы всегда мирились, и он даже хотел на мне жениться. Потом мы повзрослели. Заклятый друг превратился в лучшего врага. Мы оба заигрались в ненависть и уже не можем остановиться. Но разве у #ЛюбвиНенависти бывает конец? Где бы я ни оказалась, судьба постоянно сталкивает меня с Даней, давая нам шанс все изменить.