Манговая дудочка - [17]

— Шоту, пойдёшь ко мне? Будем играть втроём — ты, я и диди. — И он горячо добавил: — Я нарвал столько листьев для билетов. — И Опу широко развёл руками, показывая, как много листьев он нарвал. — Вот столько! Пойдём.

Но Шоту не хотел играть. А Опу всегда очень робел на людях. Не сказав больше ни слова, он ушёл домой. От обиды он чуть не плакал: столько уговаривал Шоту, а тот всё равно не пошёл играть с ним.

Утром следующего дня Опу и Дурга построили из камней большой магазин и пошли собирать для него «товары». Дурга хорошо знала, где в лесу можно найти разнообразные плоды и листья. Чего они только не набрали! Бете́ль[43] у них был из листьев дерева нона́, сладкий картофель — из бутонов цветов, а разные коренья и другие овощи — из всяких лесных растений. Принеся всё это, дети открыли в магазине торговлю.

— А из чего мы сделаем сахар, диди? — вспомнил Опу.

— У бамбуковых зарослей есть куча очень хорошего песка, мама берёт только этот песок, когда жарит рис. Сбегаем и принесём этого песку — он белый, хрустит, ну просто сахар!

В поисках «сахара» дети зашли в глубь леса. Прямо перед ними на самой верхней ветке высокого дерева, в густой зелени больших лиан, качались неизвестные ярко-красные большие круглые плоды. Опу и Дурга одновременно увидели их и очень обрадовались. Когда наконец ярко-красные плоды, разрывая сеть лиан, упали на землю, дети с радостью бросились подбирать их. Это были спелые плоды, три штуки! Опу и Дурга взяли их главным образом, чтобы украсить магазин. Три ярких плода положили так, чтобы они бросались в глаза покупателю сразу, как только он войдёт. Торговля шла бойкая. Дурга сначала купила бетель, а потом почти весь его вернула обратно — заявила, что товар плохой.

Но тут неожиданно появился Шоту.

— О, Шоту, — радостно бросился навстречу ему Опу, — посмотри, какой у нас магазин! Скажи, что это за плоды? Мы нашли их в лесу. Ты видишь какие! Мы даже не знаем, что это.

— Этот плод называется мака́л[44], — сказал Шоту. — У нас в саду много таких росло.

Опу очень обрадовался приходу Шоту. Шоту не часто заходил к нему, он был заводилой у старших ребят; может, поэтому с его приходом играть в магазин стало не так забавно.

— Брат, дай мне два ма́на[45] риса, — обратилась Дурга к Опу, — только помельче. Завтра у моей куклы последние смотрины перед свадьбой, будет много гостей.

— А меня на смотрины не пригласите? — спросил Шоту.

Дурга покачала головой:

— Нет, почему же? Ты будешь гостем от невесты. Приходи утром. Да, скажи Рану, чтобы оставила для меня немного сандала, завтра утром я зайду за ним…

Не успела Дурга договорить, как Шоту вдруг схватил что-то из товаров, выставленных для продажи в магазине, и бро́сился к калитке. Опу с криком — за ним.

— О диди, он украл! Он украл! — дрожащим от обиды голосом кричал Опу.

Прежде чем удивлённая Дурга успела понять, в чём дело, Опу и Шоту скрылись за воротами. Бросив взгляд на полки игрушечного магазина, Дурга увидела, что там не осталось ни одного из трёх ярко-красных плодов.

Одним прыжком девочка оказалась у ворот. Впереди по дороге бежал Шоту и, почти нагоняя его, Опу. Шоту был старше Опу года на три. К тому же Шоту не такой хрупкий и изнеженный. Наоборот, он сильный, мускулистый. Опу трудно угнаться за ним, но всё же он почти догнал Шоту. Острое чувство смертельной обиды прибавило мальчику силы.

Вдруг Дурга увидела, что Шоту замедлил бег и на мгновение обернулся. В ту же секунду Опу вдруг остановился и упал. А Шоту добежал до проезжей дороги и исчез из виду.

Дурга подбежала к брату. Наклонившись вперёд, Опу обеими руками тёр глаза.

— Что случилось, Опу? — воскликнула встревоженная девочка.

— Шоту бросил мне в глаза пыль, диди, — ответил Опу с обидой в голосе, продолжая тереть глаза обеими руками. — Я ничего не вижу…

Дурга отвела его руки.

— Стой, стой спокойно. Я посмотрю. Нельзя тереть глаза. Ну-ка!

— О диди, — жалобно проговорил Опу, пытаясь снова протереть глаза, — у меня что-то нехорошее с глазом, я ничего им не вижу. У меня остался один глаз, диди…

— Дай мне посмотреть… Да не три же ты глаза!

Послюнив конец своего сари, девочка стала вынимать у брата из глаза соринки. Вскоре Опу, щуря глаза, начал понемногу прозревать. Дурга, подняв веко, несколько раз подула на глаз и сказала:

— Ну вот, теперь ты можешь смотреть. Ладно, иди домой, а я пойду и расскажу всё его матери и бабушке. И ещё я скажу Рану. Какой противный мальчишка! Ты иди, я сейчас приду.

Дурга дошла до дома Рану, но идти дальше не осмелилась. Она боялась хозяйки. Постояв в нерешительности возле ворот, Дурга ни с чем вернулась домой.

Когда она входила во двор, она увидела, что Опу, спрятавшись за левой половинкой ворот, тихо плачет. Дурга знала — он не плакса. Опу никогда не плачет, что бы ни случилось. Он будет злиться, дуться, но не плакать. Девочка поняла: сегодня у него очень большое горе — пропали такие красивые плоды, и, главное, его обидело и поразило коварство и жестокость Шоту. Грустно Дурге видеть, как плачет Опу, горько стало у неё на душе.

Дурга подошла к брату, взяла его за руку.

— Не плачь, Опу. Идём, я подарю тебе все свои ракушки, — пыталась она утешить мальчика. — Идём. Зачем ты плачешь? От этого будет ещё больней глазам! Подожди-ка, дай я посмотрю, ты порвал дхо́ти