Мангазея - [36]
Но совсем недавно, в 1968 г., в журнале за 1740 г. описи Таймыра, который вел участник Великой Северной экспедиции — штурман Семен Челюскин, гидрограф В. А. Троицкий нашел упоминание о находке «старого огнища» недалеко от мыса Лемана в глухом заливе Миддендорфа, впервые посещенном Челюскиным. В этом заливе у мыса Лемана в 1961 г. гидрографы Диксоновской базы нашли кости человека — череп, поросший мхом, т. е. очень старый. Налицо следы трагедии и пребывания людей («старое огнище» для человека XVIII в. — для Челюскина, по крайнем мере могло быть «огнищем» предыдущего века) на западном побережье Таймырского полуострова. Не является ли это «старое огнище» следом толстоуховской экспедиции? В руках историков-документалистов сейчас есть неоспоримое свидетельство о русской торгово-промысловой экспедиции 1686–1687 гг. вокруг Таймыра, которую возглавлял Иван Толстоухов. Это свидетельство коренным образом может повлиять на пересмотр датировки фаддеевской находки.
Пути освоения русскими Таймырского полуострова в XVII в.
1 — предположительный маршрут экспедиции Толстоухова, 2 — речной и морской путь с Енисея на Анабар.
Кто же был Иван Толстоухов? Толстоуховы — хорошо известные торговые люди Поморья; они одни из первых проникли за Урал и основали там свои промыслы. Есть сведения, что родоначальник этого торгового дома Леонтий Толстоухов еще в конце XVI в. побывал на Енисее, задолго до прихода туда царских войск. В таможенных делах Усть-Сысольского яма имеется запись от 1596 г. о проезде великоустюжского торгового человека Леонтия Толстоухова в Сибирь на 17 лошадях. Рядом с этой записью отмечен проезд Федора Петрова, предъявившего таможне «енисейских соболей». Леонтий Толстоухов через 34 года торговал в Мангазее и участвовал в распре воевод на стороне Григория Кокорева. В 1635 г. Леонтий прибыл на двух кочах из Тобольска в Мангазею, причем местная таможня оценила его товары в 903 рубля. С ним прибыли в Тазовский город его сыновья Аргун и Елизар, а также Иван Иванов Толстоухов, который доставил в Мангазею товары, оцененные в 657 рублей. Очевидно, мангазейские промыслы вскоре сделали Ивана Толстоухова богатым человеком. Он разбогател, стал видным торговцем и в 1641 г. был избран таможенным головой Туруханского зимовья. Что касается Леонтия Толстоухова, то он в 1642 г. на реке Лене возглавлял артель, состоящую из 17 покрученников. Кроме того, на Енисее в торгах участвовал Ждан Толстоухов, титулованный торговец, член гостиной сотни. Следовательно, торговый дом Толстоуховых в течение долгого времени был связан с мангазейским мореплаванием и торговыми и промышленными делами на Енисее и в Якутском воеводстве. И поэтому нет ничего необычного в том, что один из представителей этого дома, Иван Толстоухов, в 80-х гг. XVII в. предпринял неудавшуюся и окончившуюся трагически попытку проложить новый морской путь из Енисея к реке Лене. Он шел по «заповедному пути». Всего вероятнее, что остатки его экспедиции и найдены на острове Фаддея и в заливе Симса.
МАНГАЗЕЙСКОЕ ГОРОДИЩЕ
Современный интерес к Мангазее, к необычной судьбе первого русского города за Полярным кругом возник в связи с таким же необычным для нашего времени морским походом Дмитрия Буторина и Михаила Скороходова, совершенным летом 1967 г. на карбасе «Щелья» по пути древних поморов. Внимание общественности к Мангазее, к героическому прошлому русского мореплавания, к славным страницам истории Сибири не прошло бесследно. Оно уже вылилось в организацию Арктическим и антарктическим научно-исследовательским институтом Мангазейской историко-географической экспедиции, о которой речь впереди.
Карбас «Щелья» (фото 1967 г.).
Еще в 1900 г. городище Мангазеи посетил русский путешественник В. О. Маркграф, совершавший поездку по Енисею, Оби и Уралу. Он первый обнаружил точное местоположение старого городища. В Географическое общество, снарядившее его экспедицию, он писал с дороги: «На месте, где значится „часовня“, из высокого берега, подмываемого рекою, обнажаются бревна подвальных построек некогда бывшего здесь города Мангазеи. У подошвы берега жители находят изредка металлические предметы». Попытку проникнуть в тайну Мангазеи предпринял в 1914 г. томский биолог И. Н. Шухов. В начале августа, путешествуя по реке Таз для пополнения зоологических коллекций, он посетил городище и даже пытался произвести раскопки. «В настоящее время, — писал он, — от города Мангазеи остались лишь одни развалины. По берегу торчат бревна построек, нижние оклады зданий, тянущихся вдоль высокого обвалившегося берега до ручья. Сохранилось едва только одно строение — судя по архитектуре, башня. Сохранилось три стены. В одной есть бойницы, архитектура аналогичная с башнями в Юильском городке на реке Казыме. Место, где была Мангазея, кочковатое, поросшее сорной травой и кустарниками. Берег обваливается и остаются мелкие предметы, как стрелы и ножи (металлические части). Я нашел наконечник стрелы и деревянный крестик древнерусского стиля. Пытался произвести раскопки, но грунт оттаял на 3/4 аршина, несмотря на конец лета. При раскопке сперва шел наносный грунт, потом обгоревшие кусочки дерева и угли, дальше шла мерзлота, которую без помощи лома не было возможности копать. На развалинах Мангазеи в настоящее время находится часовня, называемая на картах часовней Василия Убиенного».
