Манъёсю - [19]

И на Асука- реке,

У истоков, там, где мель,

Зеленея, поднялись

Водоросли-жемчуга.

И близ устья, там, где мель,

По воде они плывут

И касаются слегка

Стеблями стеблей.

Как жемчужная трава

Клонится у берегов

В эту сторону и ту,

Так склонялась, покорясь,

Божеству-супругу ты.

С ним теперь тебе не спать,

К нежной коже не прильнуть.

Ты не будешь рядом с ним,

Как при воине всегда

Бранный меч,—

И оттого

Ночью темной, что теперь

Ягод тутовых черней,

Ложе бедное твое

Опустевшее стоит.

И поэтому никак

Не утешиться тебе…

Как на нити жемчуга,

Нижешь думы в тишине.

“Может встретимся еще”,—

Верно, думаешь порой.

И идешь его искать

В Оти, средь больших полей…

В светлой утренней росе

Промочив насквозь подол

Яшмовых одежд,

И в тумане ввечеру,

Платье промочив насквозь,

Не заснуть тебе в пути,

Где подушкой на земле

Служит страннику трава,

Не заснуть из-за него,

С кем не встретиться тебе

В этой жизни никогда!

195

Каэси-ута

Ты, с кем стелила в изголовье

Из мягкой ткани рукава,

Упал, как с нити жемчуга,

Навек покинул поле в Оти,

И ей не встретиться с тобою никогда…

196

Плач Какиномото Хитомаро о принцессе Асука, сложенный, когда ее останки находились в усыпальнице в Киноэ

Птицы по небу летят…

А на Асука — реке,

У истоков, там, где мель,

Камни в ряд мостком лежат,

А близ устья, там, где мель,

Доски в ряд мостком лежат.

Даже жемчуг — водоросли,

Что склоняются к воде

Возле каменных мостков,

Лишь сорвешь — опять растут!

И речные водоросли,

Что сгибаются к воде

Возле дощатых мостков,

Лишь засохнут — вновь растут!

Что ж могло случиться с ней?

Ведь, бывало, лишь встает,

Словно жемчуг — водоросли!

А ложится — так гибка,

Как речные водоросли…

Лучше не было ее!

Позабыла, что ль, она

Утром посетить дворец?

Иль нарушила она

Ночью правила дворца?

В дни, когда она была

Гостьей этой стороны,

Ты весною вместе с ней

Собирал в полях цветы,

Украшал себя венком,

А осеннею порой

Украшался вместе с ней

Клена алою листвой.

И одежды рукава,

Что стелили в головах,

Вы соединяли с ней.

Словно в зеркало глядя,

Любоваться на себя

Не надоедало вам.

Словно полная луна,

Дивной красоты была

Та, что нежно ты любил,

Та, с которой иногда

Выходил из дома ты

И изволил здесь гулять.

И Киноэ — тот дворец,

Где приносят рисом дань,

Вечным стал ее дворцом —

Так судьбою решено.

Шумны стаи адзи птиц…

А она теперь молчит

И не видит ничего.

И поэтому тебе

Все печально на земле.

Птицей нуэдори ты

Громко стонешь целый день,

Обездоленный супруг!

И, как птицы поутру,

Кружишь около нее;

Словно летняя трава,

Сохнешь без нее в тоске;

Как вечерняя звезда,

То ты здесь, то снова там;

Как большой корабль

Средь волн,

Ты покоя не найдешь…

Глядя на тебя, скорбим,—

Не утешить сердца нам,

Горю этому нельзя

Утешения найти…

Лишь останется молва,

Только имя будет жить,

Вместе с небом и землей!

Долго, долго будут все

Помнить и любить ее!

Пусть же Асука — река,

С именем которой здесь

Имя связано ее,

Будет тысячи веков

Вечно воды свои лить,

И пускай эти места

Будут памятью о ней,

О принцессе дорогой,

Что была прекрасней всех!

197—198

Каэси-ута

197

Когда б на Асука- реке

Плотины сделать,

Чтоб перестала воды лить свои,

То, верно бы, могла свой бег остановить

Вода, которая так быстро мчалась.

198

Асука- река! Ведь “асу” значит “завтра”…

Оттого ль, что думается мне,

Что ее я вновь увижу завтра,

Имя дорогой моей принцессы

Я не забываю никогда!

199

Плач Какиномото Хитомаро о принце Такэти, сложенный, когда останки принца находились в усыпальнице в Киноэ

И поведать вам о том

Я осмелиться боюсь,

И сказать об этом вам

Страх большой внушает мне…

Там, где Асука — страна,

Там, в долине Магами,

Он возвел себе чертог

На извечных небесах.

Божеством являясь, он

Скрылся навсегда средь скал

Мирно правящий страной

Наш великий государь!

Горы Фува перейдя,

Где стоит дремучий лес,

В дальней северной стране,

Управлял которой он,—

Меч корейский в кольцах был…

И в Вадзамигахара,

Он во временный дворец

К нам сошел тогда с небес

Поднебесной управлять.

И задумал он тогда

Укрепить свою страну,

Где правление вершил,

Ту, которой управлял.

Из восточной стороны,

Той, где много певчих птиц,

Он призвать изволил все

Свои лучшие войска.

И сказал: “Уймите вы

Мир нарушивших людей!”

И сказал: “Смирите вы

Страны, где не чтят меня!”

И когда доверил он

Принцу повести войска,

То немедля славный принц

Опоясался мечом,

В руки славные он взял

Боевой прекрасный лук,

И повел он за собой

Лучшие его войска.

Призывающий в поход

Барабана громкий бой

Был таков,

Как будто гром

Разразился на земле,

Зазвучали звуки флейт,

Так, как будто зарычал

Тигр, увидевший врага,

Так, что ужас обуял

Всех людей, кто слышал их.

Флаги, поднятые вверх,

Вниз склонились до земли.

Все скрывается зимой,

А когда придет весна,

В каждом поле жгут траву,

Поднеся к траве огонь,

Словно пламя по земле

Низко стелется в полях

От порывов ветра, — так

Флаги все склонились вниз,

Шум от луков, что в руках

Воины держали там,

Страшен был,

Казалось всем,

Будто в зимний лес, где снег

Падал хлопьями,

Проник

Страшный вихрь —

И сразу, вмиг,

Завертелось все кругом,

И летящих всюду стрел

Было множество.

Они,

Как огромный снегопад,

Падали,

Смешалось все,

Но смириться не желая,

Враг стоял против врага,

Коли инею-росе

Исчезать — пускай умру! —

И летящей стаей птиц

Бросились отряды в бой.

И в тот миг из Ватараи,

Где святой великий храм,