Манчестерская тусовка - [14]

Доннелли протягивал Джейку пачку сигарет. Джейк вытащил одну и наклонился прикурить от спички Доннелли. Они забились вдвоем под дверной навес, и лицо парня оказалось всего в нескольких дюймах от Джейка. Щеки у него были такими худыми и острыми, что напоминали бока сушеных уток, которых Джейк видел в витринах китайского квартала.

— Ты в порядке? — спросил Джейк.

Глупый вопрос, ему светит воспаление легких. А он небось думает, что и пускай — невелика цена за то, чтоб быть рядом с новым другом. Вот только беда в том, что Джейка любое проявление привязанности вгоняет в ступор. И теперь, когда он стоял так близко, что почти ощущал шипение сигареты в тонких улыбающихся губах мальчишки, Джейк увидел, как лицо Доннелли вдруг дрогнуло и выражение радостной надежды в глазах переключилось на ужас и смирение, поровну того и другого. Джейк даже не сразу понял, что это произошло по его вине. Ну конечно, он ведь с такой ухмылкой на него смотрел — презрительной, если не хуже. Немудрено, что Доннелли от него отпрянул — а что ему еще оставалось?

Джейк попытался исправить выражение лица и изобразить улыбку. Хорошо бы улыбка получилась теплой, а не кривой. Он попробовал извиниться.

— Прости. Я уже совсем никакой.

— Да ничего.

— Ну ладно. — Джейк не мог теперь просто так взять и оставить парня одного. — Пошли отсюда, выпьем где-нибудь.

Паб «У Бернарда» находился через несколько улиц отсюда, на южной стороне Кинг-стрит. Это был погребок, устроенный в дурном вкусе: бревенчатая изба с элементами модной дискотеки. Джейк повел Доннелли вниз по лестнице мимо вмонтированных в стену светящихся аквариумов к тускло освещенному бару. «У Бернарда» был одним из немногих гей-баров за пределами Деревни: он в одиночку отстаивал свои права на чужой территории и собирал посетителей несколько иного ранжира. Публика тут была побогаче — работающие мужчины от тридцати до пятидесяти. Это положительный момент. А отрицательный — то, что почти все они были клонами. Если бы вы зашли сюда просто так, с улицы, то наверняка подумали бы, что попали на костюмированную вечеринку, на которую все должны явиться с дурацкими усами. Тут даже в четверг вечером уже было не протолкнуться, а в выходные так и вовсе не войти.

Деревянная стойка бара начиналась сразу у двери. Джейк навалился на нее и послал телепатический сигнал бармену в затылок. Тот сразу же оглянулся.

— Два «Пилса». — Джейк посмотрел на Доннелли. — Нормально?

— Угу. Отлично.

Интересно, этот парень специально репетировал наклон перед открытым холодильником? Понимает, что одно и то же движение придется проделывать по тысяче раз за ночь — и пытается довести его до совершенства. Прогиб, наклон — и раз, и два, подъем, поворот — и раз, и два. Бармен вынырнул на поверхность с двумя бутылками и улыбнулся:

— Достал из глубины, вроде должны быть попрохладнее.

Джейк молча кивнул и положил на стойку пару фунтов. После всего, что с ним приключилось, температура его не очень волновала. Впрочем, пиво было отличное. А в сочетании с «кислотой» — так просто божья благодать. Джейк засунул руку во внутренний карман пиджака, вытащил начатую пачку «Ротманс» и, откинув крышку, протянул сигареты Доннелли.

— Бери. Огня нет, извини.

Только когда Кевин начал прикуривать, Джейк сообразил, что раньше сигарет у него не было. И Доннелли тоже об этом знал — мог прокрутить этот вечер в памяти и вспомнить. Иначе с чего бы это Джейку стрелять у него сигаретку несколько часов назад на Чорлтон-стрит? Доннелли, похоже, не догадывался, что табак — полицейский трофей, но Джейка все равно охватило чувство вины. Чувство вины с продолжением, потому что отныне оно будет накрывать его ежедневно и нужно к этому привыкать — теперь, когда он стал полицейским осведомителем. Джейк закрыл пачку, откашлялся и попытался рассуждать логически: Доннелли наверняка решит, что сигареты были у Джейка все это время, а то, что он попросил у него курева — так это чисто рефлекторно. Рефлекс Мальчика из Борстала:[19] новенькие платят табаком. Правда, Джейк никогда не бывал в Борстале, но читал о нем книгу. В своей непромокаемой куртке с теплой подкладкой Доннелли выглядел точь-в-точь как если бы только месяц назад оттуда вышел.

— Там тебе твой друг машет.

Джейк посмотрел над головами клонов в ту сторону, куда показывал Доннелли — в самую дальнюю часть клуба.

— Чего?

— Вон, у печки, это ведь, кажется, твой друг?

Джейк пригляделся и увидел Джонни. Он сидел на подножке камина, а за спиной у него были красиво сложены штабелем неподожженные дрова — единственное дизайнерское заявление бара. В одной руке Джонни держал пиво, а другой махал над головой и во весь голос орал:

— Джейк!

Невероятно. Джонни должен быть в Берлине до завтрашнего вечера.

— Джонни?

Джейк с трудом обогнул двух крепких парней в летных куртках и с одинаковыми огромными усами.

— Что ты тут делаешь? — кричал он на ходу.

Джонни широко улыбался, глядя на него из-под своей длинной светлой челки:

— Да тут работка подвалила!

С ним было двое мужчин, оба коротко стриженные, в теннисках и синих джинсах. Когда они встали, Джейк обратил внимание, что ремни у них на джинсах затянуты слишком туго и высоко. Талия у мужчины должна проходить от одной тазовой кости к другой, а не через пупок, но многие клоны носили джинсы с высокой талией. Джейк понятия не имел, почему. Может, им нравились супертесные штаны? Когда талия завышена, можно втиснуться в размер поменьше. А это, наверное, приятно — хвастать, что талия у тебя все такая же, как в восемнадцать. Этим двоим было лет по тридцать пять, и выглядели они совершенно одинаково, если не считать того, что один — долговязый, а другой — коротышка. Джонни, видно, обсуждал с ними какое-то дело, но сейчас они уже прощались: он жал им руки и говорил, что приедет завтра, около девяти.