Мамы-мафия - [19]

Продолжить мне не дали. Поскольку герр Хемпель, очевидно, закончил со своим сердечным приветствием, слово взяла его жена.

– Разве ты не видишь, кто это? – пискнула она, почти пробуравив мне живот своим жирным пальцем.

Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо!

Герр Хемпель резко уставился на меня, но не узнал. Фрау Хемпель поспешила ему помочь.

– Это женщина, которая запачкала твоё пальто!

– Но нет! – В конце концов, это была не я, а Юлиус. – Это был несчастный случай… Пришла электричка, и нам надо было торопиться… Вы же знаете, какие дети… Я могу только ещё раз извиниться…

– Вы та глупая баба? – вскричал герр Хемпель, прищурив глаза. – Ну, это вообще!

– Это было действительно не специально, – тусклым голосом сказала я.

– Да, с вами у нас, похоже, будет много радости, – пропищала фрау Хемпель, которая странным образом выглядела действительно обрадованной. – Идём, Хайнрих! Как видишь, то, что мы находимся под юридической защитой, всегда окупается.

– Счёт за чистку я принесу вам на днях, – сказал ещё герр Хемпель, и рука об руку они удалились.

– Что это было? – спросила Нелли, прежде чем захлопнулась дверь.

– Апокалипсис, – тускло ответила я.

– Апокалипсис с причёской в виде швабры и лечебными чулками, – сказала Нелли и пропищала на манер фрау Хемпель: – «Вы считаете его красивым?»

– Что такое акопалипсис? – спросил Юлиус.

– Конец света, – ответила я. – А что такое поростки?

Мои дети тоже этого не знали.

– Что-то, что мешает семье Годзилла, – сказала Нелли. – И нам нельзя жарить шашлык при южном ветре – у них, по-моему, не все дома!

– Да, – сказала я. У них были точно не все дома. Но зато у них была юридическая защита, а у меня её не было.

– Хорошо, что папа юрист, – сказала Нелли.

Но я не была в этом уверена.

*

– А что мы сейчас будем делать? – спросил Юлиус.

Я бы лучше всего опять бы легла на гадкую кушетку, смотрела бы на мебельную стенку и оплакивала мою печальную судьбу, но я понимала, что нам это не поможет.

– Сейчас мы засучим рукава и сделаем из этой комнаты ужасов настоящий дом, – сказала я.

– Каким это образом? – капризно спросила Нелли.

– Сначала просто выбросим всё, что нам не нравится, – предложила я.

– Каким это образом? – снова спросила Нелли. – Эту мебель не сдвинуть ни на сантиметр.

– Мы начнём с малого, – сказала я. – Сначала позаботимся о вещах, которые влезут в мусорные пакеты.

– Без меня, – заявила Нелли. – Я пойду в сад и попробую найти место, где есть связь.

– Хорошо, – сказала я. – Если ты натолкнёшься на одиозные поростки, дай нам знать.

Нелли вышла через зимний сад на улицу, а мы с Юлиусом, вооружённые каждый мусорным мешком, побрели по дому. После того как мы выбросили держатель для туалетной бумаги, мазь от геморроя бабушки Вильмы, букет голубых и жёлтых искусственных цветов вместе с монстроидной вазой, я почувствовала себя несколько лучше.

И тут снова заскрипел дверной звонок.

– Лучше всего не будем открывать, – сказала я.

Но Юлиус был уже на пути к двери.

– Это точно папа! – воскликнул он. Я вздохнула. Мои дети просто ещё не поняли, что папа будет чрезвычайно редко стоять у них на пороге.

На оригинальном коврике перед дверью на сей раз стояла молодая женщина, наполовину закрытая огромной голубой гортензией.

– Добро пожаловать в Шершневый проезд, – сказала она.

– Большое спасибо, – недоверчиво ответила я. Если она пришла, чтобы сказать нам, чтобы мы не парковались на улице, не жарили шашлыки при южном ветре и не смывали в унитазе во время дождя, то мы уже были в курсе.

– Я Мими Пфафф из дома 18, – сказала женщина. Мими Пфафф была очень красива, насколько можно было увидеть за гортензией – нежная, темноволосая и похожая на девочку. Мне показалось, что она не старше тридцати лет. – Я не хотела заглядывать так скоро, но тут я увидела, что у вас уже были Хемпели, поэтому я подумала, что не надо затягивать. Потому что Хемпели могут действительно нагнать страху. – Она засмеялась и протянула мне гортензию. – Это для вас. И не давайте Хемпелям себя запугать. Хотя у них есть юридическая защита, но у нас лучший адвокат.

– Из-за чего они на вас жаловались?

– Ох, из-за всего. Из-за дров, из-за нашей привычки жарить шашлыки на террасе, из-за наших гостей, которые периодически паркуются на улице, из-за нашей кошки, которая какала на их овощную грядку, из-за нашей газонокосилки… я точно половину забыла. Но у нас действительно хороший адвокат – до сих пор мы каждый раз выигрывали. Если вы хотите, я ему прямо завтра позвоню.

Я сразу почувствовала себя лучше. Эта Мими была мне так симпатична, что я не хотела, чтобы она сразу ушла.

– Может быть, у вас есть время на чашечку кофе? – спросила я.

По счастью, у Мими было время. Едва она переступила порог нашего дома, как я сразу поняла, что это начало чудесной дружбы.

И это было начало конца ужасной обстановки бабушки Вильмы.

– Мы как раз ремонтируем, – пояснил Юлиус, показывая на мусорные мешки.

– Во всяком случае, мы пытаемся, – добавила я. – Вы случайно по профессии не дизайнер интерьеров?

Мими покачала головой.

– Но я выписываю «Дом и сад». – Она с любопытством огляделась в комнате.

Какое-то время она ничего не говорила.