Мамы-мафия - [14]

– Пещера монстров, – пробормотала Нелли.

Но Юлиус был рад. На его голове по-прежнему сидел держатель для туалетной бумаги. Увидев свои игрушки, он засиял. Его хорошее настроение не могло быть поколеблено так быстро.

Новая комната Нелли, бывшая гостевая бабушки Вильмы, была выстлана нейтрально-серым покрытием, а шкаф для одежды был в виде исключения не из красного дерева, а из фанеры с облицовочной сосной. Как и комод с узкой кроватью. Это были остатки мебели из прежней, юношеской комнаты Лоренца, и на них ещё болтались плакаты из восьмидесятых годов. На стене висел плакат АББА.

Нелли бросила свой рюкзак на кровать и ударилась в крик:

– Я здесь не останусь! Это наглость! Никто не может от меня этого потребовать! Я хочу назад к папе!

Я тоже, подумала я, но вслух этого не сказала. И, собственно говоря, я не хотела назад к папе, ведь это папа был во всём виноват. Папа был просто свинтус. Этот дом – просто ужас. Такой среды обитания не пожелаешь даже злейшему врагу.

Когда я увидела спальню, в которую Лоренц засунул мою постель, я сразу поняла, что здесь я, наверное, не смогу уснуть. В приглушённом свете люстры мне казалось, что бабушка Вильма злорадно подмигивает мне из трёхстворчатого зеркала красного дерева.

– Смотри, мама, здесь можно блевать прямо на стену, – сказала Нелли, видимо, для того, чтобы подбодрить меня. – Во всяком случае, это не бросится в глаза.

Это было последней каплей.

– У этого дома плохая карма, – пробормотала я про себя, набирая номер Труди. На сегодняшнюю ночь я охотно приму её предложение и устрою лагерь в её гостиной. А завтра она сможет заняться этим домом и выгнать всех духов, включая персонально бабушку Вильму.

Но Труди не отвечала. Её автоответчик объявил, что во время карнавала она принимает участие в расширяющем сознание семинаре на озере Гарда. Для своих дурацких курсов она, по крайней мере, всегда выбирала живописную местность.

Я больше не знала, кому мне позвонить. На отель у меня определённо не было денег.

– Кто-нибудь голоден? – спросила я.

– Нет, спасибо, мне и так плохо, – ответила Нелли и убежала назад в свою комнату. Там она, громко рыдая, бросилась на кровать.

Мы с Юлиусом поочерёдно её гладили.

– Сейчас давайте отправимся спать, – сказала я. Думать позитивно – наш девиз. Так, во всяком случае, посоветовала бы Труди. – А завтра мы всё это обсудим с папой. Я уверена, здесь можно устроить что-нибудь классное. – Высказав эту ложь, я слегка покраснела. – Папа должен только дать нам немного денег, тогда мы устроим здесь настоящий дворец. Действительно хипповый!

Нелли недоверчиво засопела.

Юлиус нашёл в фанере откидную крышку и открыл её.

– Посмотри же, Нелли, у тебя здесь есть свой собственный телевизор, – восхищённо сказал он.

– Он чёрно-белый, – прорыдала Нелли и разъярённо добавила: – Я считаю, что это гадко с вашей стороны, что вы решили развестись, а я должна жить в такой дыре.

– В энергетической дыре, – сказала я. – Это в принципе даже неплохо. Никакого электрического смога и так далее. Труди будет в восторге от такого количества позитивной энергии. Я сейчас расскажу вам сказку на ночь. Про маленького мальчика и новый дом. Вы увидите: при дневном свете всё будет выглядеть совершенно по-другому.

Но это была неправда. При дневном свете всё выглядело так же ужасно, если не ещё ужаснее. Ванная на втором этаже была выдержана в жёлтых и коричневых тонах и так своеобразно украшена цветочками, что уже чистка зубов вызывала мигрень.

– Я позвоню сейчас папе и скажу, чтобы он меня забрал! – закричала Нелли в десятый раз с шести часов. Она уже попыталась послать всем своим подружкам смс-ки, но даже в саду не было сети, что привело к ужасным вспышкам неистовства. В промежутках между криками она слушала в своей комнате рок-музыку на полной громкости.

Я попыталась приготовить в кухне завтрак, но Лоренц, хотя и разморозил холодильник, не забил его продуктами. Не было даже кофе. Я нашла только коробочку мятного чая и заварила его целый чайник. По крайней мере Юлиусу голодание не повредит.

– Как только откроются магазины, мы пойдём вовсю закупаться, – пообещала я.

– Но я ужасно голодный, – сказал Юлиус, снова бодрый и здоровый.

– И я успею умереть с голоду, – пробрюзжала Нелли. – Почему ты раньше не подумала о том, чтобы обеспечить нас едой, ты, кукушкина мать?

Потому что кукушкина мать до вчерашнего вечера не знала, что сегодня утром она проснётся в кошмаре красного дерева с пустым холодильником.

Наконец рассвело. Дневной свет не улучшил впечатления от обстановки.

– Окей, – сказала я, не в силах больше выносить брюзжания Нелли. – Сейчас ты можешь позвонить отцу. – Я рассердилась, что не позволила Нелли ещё в шесть утра выдрать его из постели. Но подобного рода предупредительность глубоко укоренилась во мне: по воскресеньям и праздничным дням папа должен выспаться.

Лоренц, похоже, отказался забрать Нелли, потому что она довольно скоро швырнула обтянутую парчой трубку бабушки Вильмы на телефонный столик и прокричала:

– Нет, ты хочешь поговорить с мамой! Мама! Папа хочет с тобой поговорить! – По лестнице красного дерева она разъярённо побежала в свою комнату и так хлопнула дверью, что весь дом затрясся.