Мамкино наследство - [3]

-Что, так прямо и задышал?

-Задышал.

-А дальше как жизнь твоя?

-Как у всех. Время послевоенное. Трудно было, голодно. Главное богатство – иконы да трофейный аккордеон, что хозяин из Берлина привез. Да еще машинка «Зингер». Ножная.

-А дети? Дети были?

-Дети? А как же без детей? Две девчонки. Сонюшка, правда,  в войну померла, отца  не дождалась. А  Лидочка выжила.  Хозяин все о сыновьях мечтал, а дочек любил больше жизни.

-Это -  как водится.

- Когда на фронт уходил -  прижал  к себе, как в последний раз. А хозяйка ему:  «Возвращайся, Иван, нам  еще сыновей нарожать! Кто род твой продолжит?  Молиться буду за тебя! Не бойся ничего!»

-Вернулся?

-Вернулся!  Отвоевался и вернулся. Как хозяйка сказала – так и было. В пятьдесят третьем  близнецы - Петька и Павлуша, наследники.  Иван ведь из древнего купеческого рода. До революции отец его  зерном торговал, гречкой и медом. Сильный был хозяин. Бородища лопатой. Голос! Как запоет,  бывало,  на Пасху: 

« Христос воскресе из мертвых» – стекла дрожали.

- Корни были! Россиюшка – матушка! Кто сейчас Россию матушкой называет? Во время войны «Родина мать», а теперь и вовсе слово  Родина  не услышишь.  В армию служить – ни ногой. Страна.  Матушка просто в страну превратилась, народ –  в электорат. Тьфу ты…

-Не говори. Помнишь?  Дома открыты странникам. Каждого под иконы посадят, каждому хлеба поднесут.

-А хлеб помнишь, как пекли?

-А как же? Хозяйка молитву прочитает под образами, платочек белый повяжет. В хлебе сила была, потому что с молитвой. Месила тесто открытой ладошкой. Не дай Боже, кулаком.

-Почему это?

-Кулаком не можно хлеб месить. От кулака нет добра. Ладошками. Ребята малые и то знали: мамка хлеб ставит – тишина в доме должна быть. Все баловство прекращали.

-А как в печь поставит – держись браток.  Дух  такой, хорошо, фундамент крепкий, а то взлетел бы, не устоял.

-А как ты в городе оказался?

-Длинная история.  В шестьдесят четвертом  все и началось. Первая беда свалилась – церковь в деревне разрушили. В один час пригнали трактор и свалили. Фундамент никак не поддавался. Так динамитом взрывали. В шестьдесят четвертом и разрушили. При Хрущеве. Церковь была Казанской Божьей матери. Она старая была, еще  бабка там венчалась

-Чья?

- Ну, бабка моей хозяйки.

-И что дальше?

-А то, что мой хозяин и разрушил. Председателем колхоза стал после войны. Он один из мужиков  и вернулся. Коммунист. Хозяйка в ногах у него валялась, голосила на всю деревню: « Я ведь тебя  вымолила, живым с фронта пришел! Детей пожалей!  Ирод!»

-И что?

-Не слушал. Распоряжение из райкома пришло. Ломать. Ослушаться не мог. Сел за стол. Под иконы. Выпил стакан водки. Стукнул кулаком по столешнице:

-Молчи, темнота! Жизнь новая давно наступила, а ты все поклоны бьешь!

 Пригнали трактор. Она, бедняжка, стонала, как живая.

-Жена?

-Церковь. Жена выла в доме. Бабы плакали, сбившись возле ограды. Лидка, Петя и Павлуша рядом с матерью ревели от страха. Я же рядом стоял, ближе к лесу.

-И что?

-Что. Страшно было. Знаешь, какая от нее сила текла? На престольные праздники, как колокол запоет на всю округу, вся нечисть улепетывала. А над ней свет.

-Свет?

-Свет.

-И ночью?

-И ночью. . Этого Света  всем хватало.

-А потом?

-Растащили по бревнышку. Коровник достраивали.  Алтарь разгромили. Иконы по хатам, слава Богу. Спасли. Детишки да бабы спасли. Хозяйка наша вынесла ночью тайком «Неупиваемую чашу».

-Это что?

-Икона. Матушка Богородица от пьянства спасает. Хозяин запил ведь по-черному. То ли совесть покоя не давала, то ли раны фронтовые.

-А дальше?

А дальше?  Под трактор попал через год. Уснул пьяный под коровником. Тракторист его и не заметил. Размазал  по траве, сонного.

-Да! Дела.

 Над домами зависла тишина.

-Ты знаешь, я ее плач  помню до сих пор.

-Хозяйки?

-Ее. Завязала черный вдовий платок и отмаливала его всю оставшуюся жизнь.  Три года пережила хозяина. В церковь пешком ходила за восемь километров, через лес. В последнюю уцелевшую.

-А на месте прежней?

-Камни остались. Над каждой порушенной церковью Ангел живет. Охраняет развалины. Служит.

-Откуда знаешь?

-Видел. Ночами, когда тишина.. Ангелы, они шума не любят. Ночью, перед рассветом, когда все замирает, он и появлялся. Сидел на камнях, прозрачный почти. Горестно так  смотрел. У меня мурашки до сих пор. Так и держались мы, благодаря ангелуу. Очень он хозяйку жалел нашу.

-А дети, дети как росли?

-Как все  мальчишки.. После смерти мамки их тетка забрала в соседнюю деревню.  Лидия замуж в Омск вышла за военного, вылетела из гнезда. Петька и Павлуша  повзрослели сразу, после гибели  батьки. Мужики в доме. А как мать потеряли,  и вовсе состарились – в  один миг. Время было другое. Пионерами были, потом комсомольцами.  Мать, когда еще жива была, за веру ругали:

-Что ты нас позоришь на всю округу, темнота.

-Как же они Света этого не видели? Ведь плакали вместе с ней, когда отец церковь рушил.

-Плакали. От страха плакали. Подросли, жизнь закружила. Все подменили. В школе учебники: все о обо всем и ни о чем.

-Как это?

-А так! На старославянском не было написано ни одной безнравственной книги. На современном пишут все, что на ум придет. Одной истории переписано ни один том. Представляешь, какая путаница в голове? Как разобраться?