Мамамания. Простые истины, или Воспитание с любовью - [3]
Или пора вводить более серьезные меры? Ведь изменения происходят каждый день. Меняются любимые имена, цвета, игры. Мы уже заменили прошлогодний рюкзак Hello, Kitty! на фиолетовый Monster High. Мыслит она тоже так, что не угадаешь, к чему это приведет. Например, желает своей подруге Соне (произнося весь текст как со сцены театра Эстрады):
– Я хочу, чтобы ты проснулась и увидела огромную кучу денег. А я… Чтобы я совсем-совсем изменилась. Чтоб у меня клыки стали, как у Клодин, и остались навсегда!
А пока дочь грызет своими Кристиниными клычками все, что попадается под руку: сушки, яблоки, груши, ободки, ручки от сумки и фломастеры. Готовимся к смене зубов.
Закончить по традиции хочется новым перлом от Кристины:
– Кристина, пойди сама договорись с аниматорами, чем ты хочешь заняться.
– Нет, мама, пойдем со мной. Они не говорят по-русски.
– Попробуй спросить по-английски или по-испански. Ты ж еще и итальянский учишь в саду.
– Я так не хотела. И вообще. Я буду говорить только на русском. Потому что он богатый. А остальные языки совсем не богатые! Я только один раз скажу: I want to paint a t-shirt for my daddy!
26.01.2014
Кристина – Капричоса
Капричоса (Caprichosa) в переводе с испанского означает «капризная». В испанском варианте это звучит мягче, добрее и, как мне слышится, более по-детски. Во всяком случае, дети на это слово не обижаются.
«Ну ты и капричоса», – говорю я Кристине. Она в ответ улыбается.
«Кристина, ты просто капризничаешь», – говорю я дочке. В ответ она показывает язык, рычит и просит ее не обзывать.
Сегодня я хочу поделиться мыслями не о лингвистической разнице, а о капризах детей в целом, и о том, что за ними кроется.
Пару лет назад в балетной школе Илзе Лиепа, где занималась Кристина, устраивали фотосессию для детей с профессиональным фотографом. Многие мамочки радостно скупили пол-Москвы детской одежды и привели юных балерин в студию. На каждую «модель» выделили час времени. И хотя мы готовились заранее, в день фотосессии Кристина отказалась не только переодеваться и причесываться, но даже поворачивать лицо в камеру. Она плакала, кричала и убегала от меня и фотографа Кати, брыкалась, как дикий звереныш, и пряталась. Я переживала, мне было неловко перед персоналом, вовлеченным в погоню за ней. Казалось, она над нами издевается. В итоге мы ее поймали, практически связали и сделали шесть снимков в последние семь минут.
Всю обратную дорогу я пыталась втолковать ребенку, что она вела себя недостойно. Минут пять девочка слушала маму, а потом просто уснула. Было 12 часов дня… Подъехав к дому, я взяла на руки спящую девочку, поцеловала ее в горячий нос и решила проверить температуру – 38,3! Мой ребенок заболевал! И, конечно, не понимая своего состояния, капризничал.
Дальше были аптеки-врачи-лекарства. А в тот день я еще и задумалась о том, как плохо мы слышим своих детей. Я сосредоточилась на выполнении задачи дня, вместо того чтобы разобраться с необычным поведением дочери, и, естественно, не смогла верно оценить состояние ребенка и понять причину каприза. Мне было стыдно, и я просила прощения.
К сожалению, мы не всегда можем сделать вывод, опираясь на одноразовый опыт. Я вновь и вновь наступаю на эти грабли. За последний месяц уже во второй раз.
Кристина не любит короткие стрижки, расчесываться, мыть голову, сушить волосы феном и заплетать косы. При этом мы всегда договариваемся о том, что подстрижем ее чуть-чуть, так же, как и сейчас, но покороче. В последний раз я ее просто повела в салон, думая, что договоренность достигнута. Но дочь думала по-другому. Как только она увидела в зеркале свое отражение с волосами длиной до подбородка, она зарыдала, а потом и вовсе «включила сирену»:
– Я не хочу такую прическу! Я не буду с ней ходить!!!
Все комплименты ее чуть измененному аккуратному образу уже не были услышаны. Ребенок просто орал и был готов бить всех и вся. Весь персонал и клиенты были в неприятном недоумении, но никто не знал, что делать. Мы быстро выскочили из салона, и я просто пошла вперед по улице. Кристина бежала за мной, кричала и требовала вернуться в парикмахерскую и перестричь ее под Рапунцель. Я готова была провалиться сквозь землю. Рассказала ей про полицию, которая, услышав плач ребенка, обязательно остановится разбираться, в чем дело, и вечер может закончиться очень неприятно. Показала ей красивую фотографию – как она выглядит. Девочка плевала в телефон со своим изображением.
– Я не хочу! Я так не хотела!
– А как ты хотела, Кристиночка? Тебе завтра в школу, а там требуют аккуратную прическу или косы.
– Я никогда не хочу косы!!!
– Тогда ты можешь ходить как Маугли, не причесываясь. Но в этом случае нам придется отказаться от всех твоих нарядов. Маугли красивые платья и туфли не нужны.
И так далее, с аргументами в пользу красивой стрижки, которая уже состоялась, и объяснениями, что нужно научиться следить за волосами или позволять это делать маме.
– А маме уже ужасно стыдно за твое поведение. Я переживаю за клиентов салона и его сотрудников. Как я теперь туда буду ходить, ведь моя любимая дочь просто обидела людей, ни за что. Наверное, мне нужно пойти и извиниться перед всеми.
