— Ну, чего ты задумал? — заныл Колька. — Зачем тебе омут?
— Видал, как Петька задаётся?.. — заговорил Вовка. — Смеются все над нами… А чем мы хуже его!
— Так он же, как рыба, ныряет…
— Вот давай и поучимся.
— Сам знаешь… опасно нырять, коряги на дне.
— А мы осторожно. Один ныряет, другой на берегу сидит… Если что, за верёвку меня тяни.
— А что, если что?..
— Ну… если я долго не вынырну.
Вовка обвязался верёвкой, взял в руки связку кирпичей и плюхнулся в чёрную воду омута.
Прошла какая-нибудь минута, а Кольке она показалась целой вечностью. Он не выдержал и с силой потянул за веревку.
Из воды показалась мокрая Вовкина голова. Он отфыркнулся, перевёл дыхание и сказал:
— А знаешь, чего-то получается. Я почти до песка достал. Ты только не тяни так быстро.
В другой раз Вовка уже вытащил несколько цветных камешков, в третий — целую пригоршню.
Потом, обвязавшись верёвкой, стал нырять Колька, затем снова Вовка, но уже без верёвки и связки кирпичей.
Вода на дне омута была холодная, мальчишек прохватывала дрожь, голые тела покрылись гусиной кожей, но они не сдавались. Кучка цветных камешков на берегу всё росла и росла.
Вовка уже мечтал о том, как они принесут в деревню полную кепку камешков и оделят всех девчонок. При этом без всякого обмана и потребуют только одного: вернуть Мигачёву все его камешки обратно.
— Хватит, Седой… Куда нам столько! — стуча зубами, взмолился Колька, ссыпав камешки в кепку.
— Давай уж до полного наберём… Пусть знают нас, — заявил Вовка.
Но не успел он ещё раз нырнуть в омут, как к берегу подошли Петька Мигачёв и его отец дядя Ефим, небритый, густоусый мужчина лет за сорок.
Дядя Ефим подозрительно огляделся, приметил кепку с камешками и набросился на мальчишек:
— Вы чего разнырялись?! Сказано вам — коряги на дне. Хотите, как и Петька, голову поцарапать? — И он показал на Петькин лоб, заклеенный нашлёпкой из чёрного пластыря.
— Никаких там коряг нет, — возразил Вовка. — Я глубоко нырял, знаю…
— Может, вам камешков достать? — подобрев, предложил Петька. — Мне не жалко.
— Не надо… мы сами, — отказался Вовка.
— Скажи на милость, какие ныряльщики нашлись! — рассердился Ефим. — Посинели, замёрзли. А ну, марш по домам. Не то я матерей покличу — они вам покажут омут.
Забрав кепку с камешками, недовольные Вовка с Колькой натянули штаны и рубахи и направились в деревню.
— Тоже мне распоряжается! — С досадой бормотал Вовка. — Как будто это его омут… домашний. А мы захотим и опять нырять будем…
— Знамо дело, — согласился Колька, — только вот пообедаем.
Дождавшись, пока мальчишки скрылись за кустами, Ефим быстро разделся, вошёл в воду, доплыл до середины омута и нырнул ко дну.
После трёх погружений он вылез на берег и, отфыркиваясь, с довольным видом похвалил сына:
— Ты у меня молодец! Башковит, приметлив. А никто про этот омут ничего не знает?
— Никто… Я как увидел, так сразу к тебе…
— Дельце, видать, доходное наклёвывается, — подумав, сказал Ефим. — Надо только обстряпать его умеючи. И ты, сынок, главное, мальчишек в омут не пускай. Наплети им с три короба, постращай: мол, коряги на дне, всякие там завалы.
— Это я могу, — кивнул Петька.
После обеда Вовка с Колькой показали девчонкам и мальчишкам цветные камешки и сказали, что они теперь умеют нырять в омут не хуже Петьки Мигачёва.
— Так уж и не хуже, — не поверила Нюшка.
— А вот пошли! — разошёлся Вовка. — Можем и вас научить.
Ребятишки направились к омуту, и первое, что они увидели, был осиновый кол, вбитый в песчаную отмель. На колу висела фанерка с надписью: «Нырять в омут опасно! На дне коряги и завалы!»
Но Вовка только махнул рукой: он-то знает, кто это написал. Петька, конечно. Не хочет, чтобы камешки со дна доставал кто-нибудь другой, вот и пугает ребят.
Но Вовку больше не обманешь. Он разделся и нырнул в омут, стараясь достать до самого глубокого места. Дважды вытаскивал со дна цветные камешки, а на третий раз вынырнул с пустыми руками и, переведя дыхание, растерянно сказал:
— И впрямь там что-то есть…
— Коряги? — спросил Колька.
— Да нет… Что-то другое.
Но тут к омуту подошёл старший брат Вовки, шофёр Сергей. Вид у него был недовольный и сердитый. Он только что вернулся с работы и сел обедать, как к ним в дом прибежал Петька Мигачёв и сообщил, что Вовка с ребятами затеял глупую забаву — ныряет в омут. Вовка уже зелёный, наглотался воды, и, не ровен час, с ним может случиться беда — утонет или ударится о корягу, как случилось с ним, с Петькой.
Вовкина мать расстроилась и погнала Сергея к омуту за Вовкой.
— Ты что, огарок? — Сергей ухватил братишку за плечо и оттащил от омута. — Игру затеял. А там мать чуть с ума не сошла. Айда домой! — И он для устрашения даже потрогал свой ремень.
— Серёжа, а там на дне что-то есть, — сказал Вовка.
— Знаю, знаю… коряги. Петька уже говорил. Хочешь и ты голову пробить?
— И совсем не коряги… Там камни какие-то.
— Камешки — ты хочешь сказать, — поправил Сергей.
— Да нет. Самые настоящие камни. Большие, тяжёлые… И много-много их.
Сергей не поверил.
— А ты нырни поглубже, — посоветовал Вовка. — И глаза открой. Сразу увидишь.
Как Сергей ни спешил домой, но он всё же решил проверить Вовку. Нырнул в омут раз, другой и достал со дна увесистый кусок камня — тот был скользкий, зелёный, но твердый.
