Побегут они с Петькой наперегонки — Вовка, конечно, остаётся в хвосте; схватятся бороться — и через минуту Вовка уже лежит на обеих лопатках. Придумает Вовка что-нибудь интересное и не успеет рассказать, как Мигачёв уже увёл ребят в лес или на речку.
Про Вовку так и говорят: «Пока Пахомов думает, можно два раза пообедать, три раза выспаться».
Вот и сегодня утром получилось точно так же. Ещё лёжа в постели, Вовка подумал, что хорошо бы повести ребят ловить в бочагах щурят. Рыбачить они, конечно, будут все вместе, дружной артелью, а потом поделят рыбу поровну между всеми. И чтоб девчонкам досталось и малышам.
Не успел Вовка додумать всё до конца — кого из ребят позвать на рыбалку, где достать вёдра, корзины, — как с улицы его позвали ребята:
— Седой, пошли к Мамаеву омуту. Нырять будем… камешки доставать.
— Какие камешки? — удивился Вовка, выбегая на улицу.
— Красивые, самоцветные, — шепнула ему Нюшка Горохова. — Вон смотри, Петька показывает…
Вовка подошёл ближе. У колодца, в кругу мальчишек и девчонок, стоял Петька Мигачёв в модной пёстрой рубахе, подбрасывал на ладони цветные камешки и рассказывал, что на дне омута их полным-полно, только надо до них донырнуть.
— Зря проходим! — сказал Вовка и стал объяснять, что река у них большая, а Мамаев омут очень глубокий, до дна доныривают одни лишь парни да взрослые мальчишки, и камешков им, ребятам, конечно, не достать.
— Вольному воля, — усмехнулся Петька. — Кто нырять не умеет, может в тенёчке посидеть.
— Пошли, пошли, — затормошил всех непоседливый Колька Силкин.
Ещё Вовка хотел сказать, что лучше бы им пойти ловить щурят, но было уже поздно: все мальчишки вслед за Петькой направились к Мамаеву омуту. Пожав плечами, поплелся за ними и Вовка.
Омут находился километрах в двух от деревни, где река делала крутой поворот. По берегам он был оторочен густым кустарником, за ним стеной стоял хвойный лес, и омут почти всё время лежал в тени. Вода в нём казалась густой, чёрной и немного страшноватой.
Мальчишки разделись до трусов и, поглядывая друг на друга, столпились на песчаной отмели. Девчонки присели в сторонке.
Петька неторопливо снял рубаху с изображением обезьян и пальм и бережно повесил её на ветку дерева. Своей рубахой Петька очень гордился.
Предупредив мальчишек, чтобы они не трогали его рубаху, Петька разбежался и первым прыгнул в омут. Он долго пропадал под водой, а когда вынырнул и вылез на берег, то все увидели в его ладонях белый речной песок.
— Видали, до самого дна достал! — с довольным видом сообщил Петька. — А ну, кто следующий!
Переглянувшись, прыгнули в воду Вовка и Колька Силкин. Но вода быстро вытолкнула их обратно — нырять оказалось не так просто.
— Эх вы, тюти сухопутные! — засмеялся Петька. — Разве так ныряют…
И он опять скрылся в глубине омута. На этот раз Петька достал со дна не только песок, но и разноцветные камешки.
— Кто говорил, что камешки не достану? — торжествуя, спросил он. — Смотри сюда.
Ребята не сводили с камешков глаз. И правда, они были очень красивые: розовые и голубые, зеленоватые и палевые, в тёмных прожилках и прозрачные, как капли росы.
— А бусы из них можно делать? — нетерпеливо спросила Нюшка Горохова.
— А чего ж… Любое украшение можно, — снисходительно ответил Петька и высыпал камешки девочке в подол. — Возьми… Это тебе.
Голенастая, курносая Нюшка порозовела.
— Спасибо, Петя!.. Только ты и другим девочкам достань… А мы тебе тетрадок принесём, карандашей…
— Это можно… Хоть целый пуд натаскаю, — хохотнул Петька, бросаясь в воду.
Вовка тяжело вздохнул.
Так вот зачем Мигачёв уговорил ребят пойти к Мамаеву омуту: натаскает сейчас камешков, развернёт торговлю, начнет задаваться и бахвалиться. Эх, если бы он умел так же, как Петька, нырять до самого дна!
И Вовка с Колькой вновь и вновь бросались в омут. Они ныряли с разбегу, ныряли с ветки ивы, что наклонилась над омутом, но каждый раз очень быстро выскакивали обратно.
В ушах у них звенело, перед глазами поплыли зелёные круги, а один раз Вовка так наглотался воды, что его даже стошнило.
Зато Петька бахвалился вовсю: оделил всех девчонок камешками, передразнивал неудачных ныряльщиков, потешался над Вовкой: «Откачивайте Седого… он пол-омута выпил».
Смеялись над Вовкой с Колькой и девчонки.
А Петька после каждого ныряния делал пробежку по берегу, разогревался и снова нырял в омут.
Последний раз он так долго находился в воде, что девчонки стали даже беспокоиться — не утонул ли.
Наконец Петька всплыл на поверхность и, тяжело отдуваясь, вылез на берег.
— Хватит, — хмуро сказал он. — Там на дне коряги лежат…
И тут все увидели на лбу у Петьки большую ссадину, из которой сочилась кровь.
— Больше не ныряю… Опасно, — предупредил он ребят, прикладывая ко лбу лист подорожника. — И вам не советую.
Девочки перепугались и стали уговаривать Петьку пойти на медпункт.
— Ничего… До свадьбы заживёт, — отмахнулся Петька и, натянув рубаху и штаны, направился домой.
Разошлись от омута и остальные ребята. Но не прошло и часа, как на берегу вновь появился Вовка Пахомов.
В руках он держал тонкую верёвку и несколько кирпичей, связанных проволокой. Следом за Вовкой нехотя плёлся его дружок Колька Силкин.
