Малыш - [49]

Шрифт
Интервал

— Я понял тебя, смертный, — произнес он в голове у Сергея. — Ты у нас временно. И все твои желания — тоже временны. Тебя можно только пожалеть. Ты не вытягиваешь даже на уровень дракона-юнца. Но — ты сам скоро исчезнешь, и поэтому я принимаю твои условия. Забирай эту дриаду.

И дракон, величественно взмахнув крыльями, оторвался от ветки, зависнув над ней в метре, посмотрел на Сергея, на дриаду, снова взмахнул крыльями, поднимаясь еще выше, и вдруг исчез в верхних зарослях.

Глава 20

Сергей посмотрел вслед исчезающему дракону, потом обернулся к прячущейся в зарослях Лее, протянул ей руку. Она тут же покорно вышла, вложила свою ладошку. Сергей крепко сжал ее худенькую кисть и попытался передать ей образы предстоящего путешествия за пределы ее мира — ему хотелось сначала объяснить ей это.

Дриада не понимала, доверчиво глядя в глаза Сергею.

И тогда они вдвоем перенеслись. Но не мгновенно проявились в космосе. Просто зеленая масса Леса медленно стала деформироваться, уступая черноте вакуума. Встревоженная дриада, тонкая и высокая, пугливо озиралась, видя, как исчезает спасительная листва. В панике она было дернулась к ближайшей зеленой массе, но Сергей крепко держал ее за талию, да и сама листва уже подернулась дымкой, сквозь которую проступили точки далеких галактик.

Испуганная дриада не знала, что и делать, судорожно дергаясь в разные стороны в объятиях Сергея, и он начал сожалеть об этом. Миг — и Лес тут же пропал. И они вдвоем оказались в бескрайних космических просторах. Чернота окружала их со всех сторон. И только где-то под ногами распахнулась гигантская спиралевидная тарелка галактики, дыша и мерцая неисчислимым количеством звезд.

Лея дернулась было в поисках спасительной зелени, но, ни найдя ничего и увидев под ногами бездонную пропасть, судорожно вцепилась в Сергея, обхватив его гибкими руками и ногами.

И тот час под их ступнями возник небольшой диск с поверхностью, напоминающей кору дерева. И этот диск притягивал их.

Жалобно глядя то на Сергея, то на диск, Лея никак не решалась пошевелиться и все ждала чего-то от Сергея. Ее растерянно-умоляющий взгляд как бы говорил: ты объясни, что ты хочешь — я все сделаю для тебя! Он успокаивающе, энергично погладил дриаду по спине и бедрам, и попытался опустить ее на эту космическую твердыню, свободной рукой стараясь ослабить ее хватку.

Дриада поняла. Мелко трясясь, она в несколько движений, то ослабляясь, то снова цепляясь за Сергея, тем не менее, медленно и очень-очень осторожно ступила на странный диск. Замерла, подрагивая и обвив шею Сергея. Ей было страшно в абсолютно непривычном для нее мире.

«Извини», — подумал он, пытаясь передать дриаде свои мысли через прикосновения их тел. — «Я не хотел тебя напугать. Я только хотел выдернуть тебя из зеленого бытия, расширить твой кругозор, изменить представление о мире», — с удивлением поймав себя на мысли, что он сам толком не понимает — для чего все это затеял.

Тарелка под ногами не качалась, выглядела довольно устойчивой и Лея наконец-то перенесла весь центр своей тяжести на привычную кору под ногами. И Сергей одобрительно похлопал ее по бедрам.

Со мной ты в полной безопасности, попытался передать он дриаде. Не бойся ничего. Ты — молодец!

Стараясь делать как можно меньше движений, дриада мелко дергала головой, пытаясь отследить ситуацию вокруг, и ничего не понимая, то и дело жалобно посматривая на Сергея. И Сергей обхватил хрупкое родное тело Леи и крепко прижал к себе, вставая на цыпочки (ведь она была выше его на полголовы!), пряча ее голову у себя на плече и закрывая собой весь окружающий мир. «Все хорошо, — постарался снова передать он. — Я — с тобой. И со мной тебе нечего бояться.»

И он почувствовал, как ее мышцы то пытались расслабиться, то снова вдруг резко напрягались. Но промежутки расслабления становились все длиннее, а напряженность ее тела — все короче. И вот она, наконец-то перестав дрожать, ослабила хватку рук и чуть отстранилась от его груди, оглядываясь уже более внимательно.

Бескрайняя пустота окружала их, и только мелкие точки слева, справа и сверху. А под ногами — пылающая раковина гигантской галактики.

По-прежнему держа правой рукой ее за талию, левой он слегка развернул ее плечи в сторону от себя и сделал шаг влево. Дриада дернулась, снова судорожно вцепившись в Сергея и вдавливаясь своим обнаженным телом.

Свободной рукой он указал вниз, под ноги. «То, что ты видишь — это мир, в котором мы все живем», — постарался передать он свою мысль в виде образов — круглая планета, заросшая деревьями, с Леей на одной из веток, крутится вокруг горячей звезды, а поодаль — еще одна звезда со своими планетами, а дальше — еще звезда и еще… И вот все это в целом превращается в ракушку, которую они видят сейчас под ногами.

И Лея вдруг перестала дрожать. Замерев, она посмотрела вниз, за край диска, потом повернулась к Сергею, пытливо глядя ему в глаза, и целый поток образов тут же атаковал его мозг.

Сергей только грустно улыбнулся — я не знаю как тебе объяснить этот более подробно — и захваченный порывом, притянул ее к себе и поцеловал в податливые губы. Дриады никогда никому не отказывают, — почему-то вспомнились слова дракона, но Сергей отмахнулся от них. Главное — Лея была с ним рядом, он чувствовал ее тело, она прижималась к нему, а все остальное — было уже неважно.


Еще от автора Сергей Афанасьев
Корабль

О любви, дружбе и одиночестве. Главные герои попадают в параллельный мир. На первый взгляд он безжизненнен, но потом начинают происходить загадочные явления.3-я редакция. Добавились новые сюжетные линии, подправились старые. Произведение увеличилось на 30 глав.


Мегаполис

Главный герой попадает в техногенный мир, покрывающий землю одним сплошным мегагородом, в котором он неожиданно встречает знакомых из прошлого мира, и загадочные события продолжаются (3-я редакция, январь 2005)


Четвертый опыт Выбегаллы

Эта повесть была написана под влиянием книги «Миры братьев Стругацких. Время учеников», одобренной Борисом Натановичем, в которой были собраны рассказы, как бы продолжающие жизнь героев Стругацких. У меня тоже к этому времени накопились кое-какие мысли. А эта книга дала мне столь необходимый толчок для реализации их на бумаге.


Лес

(2-я редакция, январь – апрель 2005)


Кадавр

Действие романа происходит в старинном замке, расположенном в самом центре современного города. Замок закрыт на реставрацию и доступ экскурсиям внутрь запрещен. Но, как оказалось, не так уж он и пуст.


Властелин душ, или Мир оживших покойников

Мир нейтринных людей, восстановленных после смерти. Впрочем, и здесь главный герой встречает знакомые лица.


Рекомендуем почитать
Дверь с той стороны

Признанный мастер отечественной фантастики… Писатель, дебютировавший еще сорок лет назад повестью «Особая необходимость» – и всем своим творчеством доказавший, что литературные идеалы научной фантастики 60-х гг. живы и теперь. Писатель, чей творческий стиль оказался настолько безупречным, что выдержал испытание временем, – и чьи книги читаются сейчас так же легко и увлекательно, как и много лет назад… Вот лишь немногое, что можно сказать о Владимире Дмитриевиче Михайлове. Не верите? Прочитайте – и убедитесь сами!


Остров, не отмеченный на карте

Доктор Альфред Сток не переставал удивляться неожиданному повороту своей жизни, пока отнюдь не радовавшей удачами: биография доныне складывалась не из шагов на высоты, а из падений в ямы. И вот теперь его пригласили работать на закрытый остров, где можно заниматься самыми бесполезными и необычными исследованиями. Но так ли уж бесполезны они?


Путешествие на геликомобиле

Из книги «Десять моделей» (М.-Л.: Детиздат ЦК ВЛКСМ, 1937; издание второе, дополненное). Рисунки Д. Смирнова.




История упадка и разрушения Н-ского завода

На робота Уборщика упал трёхтонный стальной слиток и повредил у него блок реализации программы. Теперь Личность Уборщик больше не выполняет программу, а работу называет насилием над личностью. Он сломал других роботов, дезорганизовал работу всего завода, а после пошёл в Центральную Диспетчерскую и обвинил во всех неприятностях робота Регистратора, которому сам же приказал искажать данные.


Господин инспектор

Редакция 1. Части 2 и 3 — более все-таки черновиковые, особенно последние главы. Потом, когда немного отдохну от романа, буду править и скомканность, и торопливость происходящего.