Малявка - [94]

Тяжесть, витавшая в воздухе, растаяла вся.

— Как так может быть??? Что вы тут все собрались, — глаза мои и щёки горели. — Назар! Как так???

— Свет Бога над всеми мирскими обстоятельствами, человеческим сознанием и коварством, человеческой гордыней и амбициями, человеческой обидой и раздражительностью, человеческой мстительностью и всеми сомнениями, страхами, человеческим вопрошательством и записями смерти. Есть Закон Кармы и его никто не может миновать, отменить. Анюта мне рассказала о вашем разговоре перед твоим отъездом на чердаке. Видно пришёл божественный срок, чтоб всё открылось. И вы этим запустили цепочку событий, чтоб круг замкнулся.

— А ведь, правда. Когда Матвей поехал на учёбу, мы с матерью стали думать, что как-то надо уже открыться сыну и опять пошли за советом к Назару, — тихо сказал отец. Все смотрели на деда.

— А что я мог…  — он как-то душевно вздохнул. — Опять молился и просил Отца нашего Небесного, чтоб с его помощью всё это совершилось самым благоприятным образом. И чтоб открылось, кто такие родители Матвея, Потап и Маша. Бог создал нас для радости. Пусть круг замкнётся и всё принесёт только радость.

— Теперь я понял, что такое Круг замкнулся! — встав, радостно сказал я и посмотрел на соседа. — Доктор! Я теперь всегда буду просить Божьего руководства и помощи.

Еремей сидел очень задумчивый, складывая что-то в своём сознании. И вдруг расхохотался раскатами майского грома.

— Я никак не мог понять один дурацкий анекдот. Мужчина с потонувшего корабля спрашивает Бога: «Мне астролог сказала, что я весной потону…  Я всю весну боялся даже в бассейн ходить, дождя боялся, лужи обходил, потом успокоился. И вот в декабре затонул на лайнере. Как это понять? А Бог ему ответил: «Очень трудно было вас всех собрать весной, вот и задержка». Вы поняли! — Он встал, сгрёб меня в охапку своими могучими ладонями. — Бог есть!!! Ведь это он всех нас тут собрал, дорогие мои! Благодарю тебя, Бог!!! Ты истинно есть Любовь! Круг замкнулся!

— А что теперь с мальчиком? — вдруг спросил я, выскользнув с трудом из объятий и не понял, почему все удивлённо замерли, как в детской игре «замри».

Через минуту под дружный смех всех присутствующих, Еремей, теребя мои волосы, сказал:

— Ну, ты брат, даёшь. Шутка юмора у тебя солдатская, — подмигивая и расцеловывая мои щёки. — Мой внук! Наверно наркоз ещё действует.

Потом он обратился к следователю.

— Командир! Организуй захоронение тел. Расходы оплачу.

— Еремей! Они же…  — выпучив удивлённо глаза, дёрнув его за больничный халат, я хотел возмутиться, а он тактично, но твёрдо остановил меня на полуслове взглядом.

— Это они…  — мотнул головой, набрав воздуха, закончил, — а это мы и должны сделать всё по-человечески. И закажи, что там, в церкви положено о троих ушедших и о здравии всех тут присутствующих.

В коридоре послышалась возня, и звонкий голос сестры.

— Да пустите вы меня, там мои родные или я рассажу, что вы подслушивали.

Дверь распахнулась и раскрасневшаяся от спора и борьбы в кабинет влетела Анюта.

— И этой барышни, — добавил сосед улыбаясь.

— Дядя Еремей! Мы раздали все фрукты! — сообщила она и замялась.

— Молодцы! — он подошёл и погладил её по голове. — Глаза не опускай, что ещё хочешь сказать.

— Да тут такое дело. Все благодарили, а в трёх палатах, долго лежачие, мечтают о мороженом.

— Раз о мороженом мечтают, значит пойдут на поправку. Надо им помочь! — он приподнял её лицо за подбородок. — Как ты считаешь, я прав?!

— Да! Ура!!! Я знала, что вы не откажете! — она его обняла.

Тут в дверь скромно постучали, и на пороге появился двухметровый Василь, одетый в красивый костюм, рубаху и при галстуке.

— Здравствуйте! Это…  — смущённо проговорил и замялся. — Я пришёл извиниться за тот день. Очень за шефа испугался.

Все засмеялись, а Еремей сказал:

— Вот тебе начальник, — и подтолкнул сестру к нему, — вот деньги. На все купите мороженого и доставите сюда.

— Слушаюсь, шеф! — Василь расплылся в очень доброй улыбке.

— Потом они это морожено развозили по всем палатам, — закончил свой рассказ Матвей.

Все сидели тихо, любуясь неспешным течением воды, было спокойно и радостно. Благостно пели птицы, из травы слышались трели сверчков, с берега кваканье, листва уютно шуршала от набегавшего, согретого солнцем ветерка. И благодарность рассказчика и слушающих, уходила Любовью и Верой к Богу Отцу-Матери облаком замысловатого ажурного, как оренбургский платок вихря, в виде раскручивающейся вверх спирали.

— Еремей нашёл Машу в Дивеево, живущую в полуразвалившейся избушке. Он построил ей мини-гостиницу, за постой она берёт не дорого.

— Думаю, это наша хозяйка, — сказал Пётр и добавил. — Благодарю Матвей за пример Божественного руководства. За предупреждения про вражину… Встретились разок.

— Вы с Анютой поженились? — спросила Марина.

— Да! В прошлом году. Потом попрощались с Назаром. Еремей, дед мой, теперь мне на пасеке помогает вместо него. Продал свой бизнес с условием, что все рабочие места для деревенских останутся и построил поселение из восьми усадеб для многодетных семей, — парень засмущался. — Вы простите, задержал я вас. Да и меня дела ждут. Поехали.