Малявка - [93]

Молча посидев в задумчивости, он положил свою тёплую, огромную ладонь на моё колено, улыбнулся и сказал:

— Я в порядке дружок, в порядке.

Опять тишина. Её нарушил Назар своим неспешным рассказом.

… Семнадцать лет назад одна прекрасная любящая пара потеряла ребёнка. Организм молодой женщины опять скинул шестимесячный плод. И даже я, как знахарь ничего не мог сделать травами, настоями. В молитве мне пришёл ответ, что это карма. Им надо усыновить ребёнка, тогда женщина сможет и своего прекрасно выносить и родить. Но как сказать молодым, я пока не знал. Через две недели мне пришлось ехать на дальний погост, там трактористу нужна была помощь. Возвращался уже за полночь. Вдруг лошадь моя остановилась, стала мотать головой и фыркать. Прислушавшись, услышал откуда-то снизу стон. Слез с телеги, пошёл аккуратно, зная, что тут крутой спуск в овраг. Прислушался, стон оттуда. Взял верёвку, плащ-палатку из брезента, фонарь. Лошадь привязал, сам пошёл вниз по менее крутому спуску. Обнаружил девушку, беременную со схватками, сильно избитую. Положил её на брезент, связал концы верёвкой, поднялся, привязал к телеге и мы потихоньку вытащили бедолагу, благо на её пути не было пней, деревьев и коряг. Когда приехали ко мне, поставил кипятиться воду, застелил чистое бельё на сеновале, принял роды. Мальчишка был чуть недоношенным, по ранам на животе матери, понял, что и ему достались удары. Девушка после родов, услышав, что сын родился, отключилась, разговора не было. Всё, что можно было сделать с её ранами, ссадинами и ушибами, я сделал. Мальца обработал и устроил в новой корзине, которую мне дали в погосте вместе с новым рушником. На зорьке мамочка пришла в себя. Я её напоил отварами, опять обработал все ранки, ушибы и ссадины. Она была сильно напугана и всё время молчала. Я не торопился с расспросами. В комоде нашёл чистую, женскую одежду, мне иногда и это надобно, дал ей переодеться. Заставил поесть. Предложил покормить ребёнка, она отрицательно мотала головой и плакала. Я пошёл в деревню за козьим молоком для роженицы, ну и мальцу, если она не станет его кормить. Когда вернулся, бедолаги уже не было. Только фото волонтёров на столе, с обратной стороны приписка: «Назовите сына Матвеем, так мы хотели. Отца утопили, не знаю кто и за что. Меня и нашего ребёнка тоже хотели убить. Спасите малыша. Я детдомовка, нас могут опять найти эти люди. Убить обоих. Когда Матвей вырастет, покажите ему это фото. Пусть знает своих родителей. Потап и Маша. Мы очень тебя любим, сынок. Я исчезну, что бы ты жил». Опять в кабинете воцарилась тишина. Знахарь положил на стол фото. Еремей положил рядом своё. Тишина.

Набрав побольше воздуха, смущаясь, вдруг тихо заговорил инспектор.

— Вот ведь как получается. Первый я занимался делом утопленника Потапа. Но его приостановили, меня отправили в отпуск, — сказал он. — Когда я вернулся, всё было сдано в архив, «за неимением состава преступления». Несчастный случай. Машу помню. Сильно была напугана. Не могла понять, кому Потап перешёл дорогу. Рассказала, что пару раз он куда-то ездил один. После этого всё и началось.

Опять тишина.

— Помню, как сейчас. Я после полудня пошла сарай закрыть, а на крыльце корзина новая стоит, рушник новый в ней, скомканный. Вдруг слышу тихий писк и всё начало шевелиться. Забыв, зачем вышла, схватив корзину, вошла в дом, заперла дверь. Заставила мужа помыть руки и посмотреть, кто завёрнутый пищит. Мальчонка там был. Маленький, видно, что после родов кто-то обработал, чистенький. Муж побежал на двор, всё вокруг оббежал, никого. С подарком побежали к Назару. А он нам строго так, мол, не по адресу, в милицию надо. А сам чайник ставит и на стол накрывает трапезу. Молча едим, а дитя в корзинке покряхтывает, тепло у знахаря и травами пахнет. Хорошо! Я не выдержала и сказала: «Зачем милиция. Муж ждёт наследника, я уже утомилась и сердцем и телом от выкидышей. Может, оставим?! Что беременна в деревне все видели». И стали вдвоём смотреть на моего мужика, слово решающее за ним, — поведала мама.

— А я и не был против. Подарок от Бога, как отказаться, — продолжил мой папа, — И решили, «Давайте имя придумаем, да завтра в фельдшерский пункт в Правобережную Потаповку поедем. Назар подстрахует». Видя одобрительную улыбку, понял, что подстрахует и поможет. На общем совете по предложению деда назвали сына Матвеем.

Опять было тихо. Всё, что было услышано жестокого вначале, как-то сглаживалось и растворялось этой исповедью деда и родительскими воспоминаниями. И энергии родительской благодарности Богу, опять заполняли весь кабинет.

— Фельдшер был молодой и не опытный. Всё прошло гладко, — мама растеряно. — Но мы никогда и подумать на тебя не могли Назар, что ты наш аист. Вот хитрец. Прям артист больших и малых театров, столько лет молчал, — у мамы выступил румянец на лице и, она заулыбалась.

— Точно! Ну, точно ведь! — доктор стукнул себя по лбу. — Правобережная Потаповка и Клюевка. Вы ведь оттуда! Тоже артисты хоть куда. Приехали в мой фельдшерский пункт, пользуясь моей неопытностью и с порога: «Доктор, поздравьте, у нас сын родился!». Я поздравил. Справку в ЗАГС выписал. У вас ведь и лактация тогда началась, кофточка намокла. Вы смутились. Верно!