Малуша - [5]

— Пойдем на речку, все одно пока там нет никого, — говорит Ярина. — Венки пустим, авось придут женихи.

Смеется Малуша в ответ — какие уж им женихи-то. Но ведь венки пускать — это как все, как у всех Купалье.

Выводит ведьма гостью к реке неприметной тропкой, первая к воде подходит да опускает, отпускает свою судьбу. А Малуша следом спешит, чтобы не унесло далеко, чтобы успеть следом, авось…

Только ведьмин венок теченье быстрое на середину реки относит, куда смотри — не смотри — не будет толку. А второй плывет себе и плывет вдоль бережка. За ним и спешат девицы. Весело идут, переговариваются, очами смеются, переглядываются — видно, обеим им в радость ночь на Ивана Купалу. Только вдруг хмурится Ярина да говорит:

— Я под ивой спрячусь… А ты поговори с парубком, не хочу, чтобы тень была на тебе моя.

Исчезает ведьма среди ветвей, а Малуше навстречу Златозар идет, венок ее несет да улыбается. Обомлела девица, залилась как маков цвет, руки не знает, куда деть, очи долу опускает.

— Твой ли венок, девица красная?

— Мой, — шепчет Малуша в ответ.

— Знать и вправду ты — судьба моя. Пройди со мной по бережку да расскажи про отца, про матушку, про семью твою. Хозяюшка ты да ладная, как лебедушка. Не откажи мне, не обижу, — улыбается Златозар, кланяется. И осторожно кладет Малуша руку ему на локоть, второй крепко конец пояска сжимая. И идет за женихом своим, несущим венок, как каравай свадебный. И говорит, сначала совсем тихо, а потом все увереннее, все радостнее. И забывает обо всем, ведь у нее теперь — как у всех, жених, да красавец, да добрый, да с таким и показаться не стыдно, и через костер лететь вдвоем, и в лесу цветок папоротника искать… Ведь Златозар сильный, смелый, добрый, ласковый… Ведь жених он, настоящий, не чей-то — ее, Малуши.

Забывает девица обо всем, да не помнит, что осталась стоять под ивой синеглазая ведьма, прислонившаяся к стволу и одним резким движением стершая непрошенную слезу.

Стыдно, ох, как же стыдно Малуше. Идет девица к лесу, а у самой глаза на мокром месте, да румянец во всю щеку. Стыдно. Не вернулась она в купальскую ночь к иве, загулялась, заслушалась Златозара. Как опомнилась — зоря взошла, костры погасли, венки уплыли, спрятался цветок папоротника. Закрылись ворота за Златозаром.

Три дня ходила девица мимо леса, да все никак не решалась к Ярине прийти. Хоть бы Баюн появился-привиделся, чтобы спросить, выпытать, как там ведьма, не сердится ли, не обижается ли. Но нет и кота, а стыд гложет, прожигает. Не сдержалась Малуша, без спросу из дому убежала, прощения просить.

Почти подошла к избушке, а в ноги ей Баюн, шипит, подталкивает в орешник, молчит. Малуша испугалась, но послушно схоронилась, да вовремя. Прошла мимо Бажена, глаза сверкают, брови темные нахмурены, уста сжаты. Не увидела сестру, не до того, видно. А к орешнику уже Ярина спешит, глядит обеспокоенно Бажене в след, да гостье кивает.

Заходит Малуша в избушку, хозяйке в ноги кланяется да лепечет что-то виновато. Но та одним движением все оправдания отметает, усаживает в красный угол, наливает чаю да бросает недовольный взгляд на Баюна. Кот возмущенно взмявкивает, но выходит. Ведьма садится рядом и спрашивает:

— Давно жених-то объявился?

— С весны еще… — чуть шепчет Малуша.

— За тобой приехал?

— За мной, — говорит еще тише.

— А сестры-то твои все незамужние еще?

— Нет.

— Приходила старшая, просила приворот на жениха твоего сделать.

Молчит Малуша, смотрит испуганно, не знает, что и сказать.

Хмурится ведьма, по столу пальцами постукивает, думает.

— Бажена твоя хочет-то мужа? Аль просто тебе уступать не нравится?

— Да в чем мне уступать-то? Бажена — она вон какая… Красавица, старшая, дочка любимая, приданое за ней. А я кто? — отвечает Малуша и опускает голову.

— Ты моя гостья. Люба ты мне. Не говори так больше, хорошо? — встает ведьма из-за стола и подходит к печи. — Игнатий Кузьмич пирогов напек. Угостишься?

А Малуша смотрит на Ярину да слезы утирает.

— Что с тобой? — пугается ведьма, бросаясь назад.

— Я… Я тебя под ивой оставила… Увел меня Златозар, да я не вернулась… А ты… Люба, говоришь… Люба… И мне… И мне…

Стоит Ярина, глаза, что озера, то ли слезы, то ли смех, то ли радость, то ли горе, то ли надежда, то ли отчаяние. Стоит, а Малуша поднимается и неловко обнимает ее. Стоит, окаменевшая, слезы на себя принимая, и только единожды разомкнулись губы, чтобы сказать:

— Не плачь, я обязательно заберу тебя оттуда.

Да не слышит Малуша этого, не слышит, не знает.

Замерла деревня, затаилась. Диво дивное, невидь невиданная, чудо чудное. Едет ведьма на коне, не от кого не прячется, открыто к дому Дана путь держит. Сначала ребятишки за ней ватагой увязались, а потом и взрослые. Всех гложет любопытство, что ведьма в деревне забыла, зачем ей Дан понадобился. А та будто не замечает никого, въезжает во двор через спешно открытые ворота, спешивается и терпеливо ждет хозяина.

Ждет и Малуша, с ужасом глядя на Ярину из сеней.

Дядька выходит вместе со Златозаром, зашедшим поговорить да обсудить сватовство. Чуть позади держится большуха да Бажена зачем-то пристроилась.

Кланяется ведьма, улыбается, почитает дом хозяев.